Кровавый контракт. Магнаты и тиран. Круппы, Боши, Сименсы и Третий рейх - Луи Лохнер Страница 36

И этот человек, который вскоре стал судьей Высшего дисциплинарного суда, ответил: «Что ж, значит, мы просто откажемся от Бетховена».

В первые три месяца своего правления нацисты проявляли осторожность по отношению к германским промышленникам. Казалось, они понимали, что нельзя просто уничтожить структуру, создававшуюся десятилетиями упорного и успешного труда. К тому же они не могли не знать, что германская индустрия пользуется огромным уважением и обладает ценными связями во всех уголках земного шара. Успех канцлерства Гитлера зависел от стабильности немецкого экспорта. В связи с этим нацисты включили некоторых магнатов – не спрашивая их согласия – в списки кандидатов в рейхстаг. Им нужно было создать впечатление, что между ними и представителями германской экономики нет никаких разногласий.

Главной организацией германских промышленников было Имперское объединение немецкой промышленности (для краткости – Имперское объединение). Оно имело партнерские связи с Национальной ассоциацией промышленников Америки и Федерацией британской индустрии. 36 директоров его правления представляли не свои фирмы, а соответствующие области индустрии, в том числе семь – тяжелую промышленность.

В тот период главой Имперского объединения был Густав Крупп фон Болен. Еще в 1931 году его попросили поддержать авторитетом своего имени и концерна почетный пост президента. Все единодушно свидетельствуют, что он не хотел принимать это предложение. «Это не по мне, – сказал он. – Я не люблю выступать с речами. Я не готов быть председателем такой серьезной и ответственной организации».

Очевидно, он знал себя лучше, чем те, кто, подобно Карлу Дуйсбергу из «ИГ Фарбениндустри», убедили его принять этот пост, воззвав к свойственному ему чувству долга. Позднее он частенько говорил близким друзьям: «И зачем только я согласился!»

Он был потрясен, узнав о том, что Гинденбург назначил Гитлера канцлером. Но затем вновь проявилось его врожденное уважение к закону и власти. Ведь Гинденбург действовал в соответствии с конституцией, вручая высшую политическую власть лидеру самой массовой политической партии. Отныне Крупп воспринимал Адольфа Гитлера как конституционную власть и, следовательно, считал своим долгом подчиняться ей. Для него это было не переворотом, а скорее естественным следствием изменения политической ситуации, которая требовала и изменения объекта лояльности. Теперь он обязан был хранить верность Гитлеру – на этот счет у него не было ни малейших сомнений.

Директора Имперского объединения придерживались самых разных политических взглядов. Среди них были принципиальные противники нацистов, например Клеменс Ламмерс, представляющий бумажную промышленность, и Георг Мюллер-Орлингхаузен из текстильщиков; сторонники компромиссов вроде Альберта Фёглера из «Стального треста» и Круппа фон Болена; сторонники нацистов Фриц Тиссен и Альберт Пич. Но все они с одинаковым опасением относились к социалистическим и коммунистическим идеям.

На первой же после прихода Гитлера к власти встрече директоров Имперского объединения, состоявшейся 17 февраля 1933 года, никто еще не мог оценить ни смысл, ни последствия его назначения канцлером. Новое правительство по-прежнему воспринималось как парламентское, просто большинство в нем занимали нацисты. Поскольку некоторые директора получили от Геринга приглашение на совещание «для обсуждения вопросов экономики», которое должно было состояться через 10 дней в Берлине, было принято решение повременить, пока не прояснится ситуация.

Второе заседание Имперского объединения было назначено на 23 марта, как раз на тот день, когда был принят Закон о чрезвычайных полномочиях. Поэтому в самом начале заседания Фриц Тиссен обрушился с яростной критикой на Болена и исполнительного директора Имперского объединения тайного советника Людвига Кастла, обвиняя их в поразительной ограниченности, заставлявшей их все эти годы сторониться нацистов. На что Клеменс Ламмерс возразил, что в данный момент вопрос идет о свободе предпринимательства и что долг Имперского объединения – изыскать способ, как сохранить эту свободу.

В результате ожесточенных споров удалось договориться, что комитет под председательством Ламмерса выработает программу, которой Имперское объединение и будет руководствоваться в изменившейся политической обстановке, а Крупп фон Болен и Карл Фридрих фон Сименс постараются добиться у Гитлера личной аудиенции.

Доктору Кастлу и его заместителю Якобу Герле было поручено составить для Гитлера письмо о готовности участия Имперского объединения в деле возрождения Германии. В письме, констатирующем фактическое положение дел, говорилось: «Выборы создали для работы правительства надежный фундамент, устранив неуверенность, происходившую в результате постоянных политических колебаний в прошлом, которые сковывали деловую инициативу. Для энергичного и интенсивного восстановления нашей страны необходима координация и взаимное сотрудничество всех сил, готовых участвовать в достижении этой цели. Германская индустрия, рассматривающая себя важным и существенным фактором нашего национального возрождения, готова эффективно помогать в этом направлении, и Имперское объединение германской индустрии как ее политический представитель сделает все возможное, чтобы оказать правительству рейха помощь в этой тяжелой работе».

За пять дней до встречи фюрера с Круппом и Сименсом представители нового правительства провели заранее запланированную встречу с большой группой лидеров промышленности, на которой обсуждали вопросы политики и организации экономики. Правительственная делегация убеждала собравшихся в необходимости объединения многочисленных экономических организаций. Это казалось довольно разумным предложением, которое бизнес и индустрия могли осуществить через свои органы самоуправления.

Во время встречи Болена и Сименса с Гитлером, как обычно, говорил он один, не дав им возможности затронуть волнующие их проблемы. Никаких конкретных результатов эта аудиенция не дала, разве что Крупп фон Болен в очередной раз ощутил на себе гипнотическое влияние личности фюрера.

Но пока он слушал монолог канцлера, был нанесен первый удар по евреям – полный бойкот магазинов и предприятий, принадлежащих евреям, правда на этот раз без применения насилия, тем не менее показавший серьезные намерения Гитлера осуществлять свою антисемитскую программу.

В Кёльне толпа призывала к отставке Пауля Силверберга, председателя Торговой палаты Кёльна, который представлял в правлении Имперского объединения интересы разработчиков залежей бурого угля. В Берлине потребовали убрать члена правления объединения Эдмунда Питрковски, представителя химической индустрии, Ганса Крамера, представляющего интересы многокрасочной печатной продукции, и Эрнста фон Сименса из «ИГ Фарбениндустри». Одновременно Имперскому объединению было предъявлено категорическое требование исключить тайного советника Людвига Кастла, поскольку он был «реакционером»: в день открытия рейхстага он отказался вывесить флаг со свастикой.

В кабинет Кастла явились Отто Вагенер, которому Гитлер поручил выполнение экономических мероприятий, не указав, к чему конкретно они сводятся, со своим ближайшим помощником Гансом фон Люке и лидером национального бизнеса Альфредом Мёллерсом. Они потребовали, чтобы Имперское объединение подтвердило свою готовность соответствовать новой ситуации. На вопрос Кастла, каким образом следует это подтвердить, визитеры выдвинули три конкретных требования: увольнение из правления всех евреев, отставка самого Кастла и установление постоянной связи с «национальным движением».