Футбол, который мы потеряли. Непродажные звезды эпохи СССР - Федор Раззаков Страница 36

Несколько месяцев Ловчев сидел дома и иногда ездил играть за ветеранов. А потом из Куйбышева ему позвонил тренер Федоров (звонок пришелся на 25 июля — день смерти Владимира Высоцкого), который когда-то в «Спартаке» стажировку проходил, и предложил помочь — его «Крылья Советов» были на последнем месте в первой лиге. Недолго думая Ловчев взял билет и вылетел по вызову. В Куйбышеве он встретился с первым секретарем обкома, который назвал ему условия. Ловчева они устроили. Правда, их в итоге не выполнили.

Именно в «Крыльях» Ловчев заработал свой второй в жизни «горчичник» (желтую карточку) за грубость (в первый раз это случилось с ним на чемпионате мира в 1970 году в Мексике). Дело было так. Соперник в открытую ломал Ловчева весь первый тайм, и в какой-то момент тот не сдержался. Судивший тот матч Эдуард Шкловский показал герою нашего рассказа желтую карточку, но в перерыве зашел в раздевалку соперников и предупредил, что, если они не заменят опекуна Ловчева и он будет продолжать в том же духе, получит красную. И на второй тайм грубиян не вышел.

Вспоминает Е. Ловчев:

«Сыграв 21 игру на позиции «под нападающими», я забил 15 голов. Но все-таки команда вылетела во вторую лигу, чуть-чуть ей не хватило. А если бы меня удалось окончательно втянуть в договорное болото, то, наверное, остался бы. Что за «болото»?

Так сложилось, что к концу сезона я стал играющим старшим тренером. Предстоял решающий выезд — в Орджоникидзе и Нальчик. Руководство к Дню физкультурника выписало вроде бы игрокам премию. Но на деле все эти деньги, не розданные команде, предназначались для соперников — чтобы обеспечить нужный результат. Меня попросили эти деньги им отдать. Я даже начал выходить на этих людей, но в какой-то момент у меня в мозгах «щелкнуло» — и я раздал деньги своим ребятам. А потом, в межсезонье, когда мне окончательно стало ясно, что и меня, и ребят обманули с условиями, написал заявление об уходе. Узнав об этом, заявления написали еще несколько игроков. Меня вызывали к местному начальству, угрожали, а я ответил: «Я от бабушки (из «Спартака») ушел, я от дедушки («Динамо») ушел, а от вас и подавно уйду».

Но они слов на ветер не бросали, написали в Москву «телегу», где обвинили меня во всех смертных грехах — мол, машину получил и перепродал, доплаты получал. Весь наш тогдашний фальшиво-любительский футбол строился на доплатах. Твоя официальная ставка составляла 160 рублей, а на трех заводах выписывали еще по сто. И получались нормальные деньги. У всех так было. А когда надо было наказать Ловчева, всплыли именно эти доплаты. Как будто раньше о них никто ничего не знал. В итоге, когда меня пригласили возглавить «Металлург» (Златоуст), я узнал, что решением из Москвы с меня снято звание мастера спорта международного класса и запрещено работать с командами мастеров.

Однако дисквалификацию с меня все равно сняли. Чувствуя, что спорткомитетовскую стену не прошибешь, уроженка Златоуста Лидия Павловна Скобликова, олимпийская чемпионка, пошла напрямую в ЦК. И в итоге было признано, что предлог для моей дисквалификации был явно надуманным…»

Итак, в 1980 году Ловчев закончил игровую карьеру. За эти годы он сменил три команды: «Спартак» (Москва, 1969–1978, капитан в 1975–1978), «Динамо» (Москва, 1978–1980), «Крылья Советов» (Куйбышев, 1980). В чемпионатах СССР он провел 236 матчей, забил 23 гола. В сборной СССР (1969–1977) провел 52 матча, забил 1 гол, в олимпийской сборной (1975, капитан команды) — 6 матчей. В еврокубках Ловчев сыграл 21 матч, забил 2 гола. Семь раз попадал в список 33 лучших футболистов страны: № 1 (1969, 1972, 1973, 1975), № 2 (1970, 1974), № 3 (1976).

В «Футбольной энциклопедии» про Е. Ловчева написано следующее: «Вошел в историю футбола как первый, кому за предупреждение была предъявлена желтая карточка (на ЧМ-70 в матче СССР — Мексика). Один из лучших футболистов страны 70-х. Пользовался большой популярностью у поклонников «Спартака». Быстрый, инициативный, хорошо взаимодействовал с партнерами, часто подключался к атакам, обладал качествами лидера…»

В Златоусте Ловчев проработал до 1983 года, наивно полагая, что ему удастся вывести команду с первенства области на большие высоты. Ничего не получилось. В итоге Ловчева оттуда выгнали, но он через суд восстановился в тренерской должности. Правда, тренировать стал уже не «Металлург», а челябинский «Локомотив», куда он поехал в 1986 году, закончив перед этим Высшую школу тренеров (и там же вступив в ряды КПСС). Но и там легкой жизни не получилось. Уволенный им за пьянство начальник команды в его отсутствие подбил игроков написать на нового тренера очередную кляузу. На подмогу был вызван корреспондент «Советской России», на которого Ловчев потом подал в суд и процесс выиграл. После этого Ловчев принципиально целый год не уезжал из Челябинска, ожидая, пока его официально не восстановят в должности. Восстановили. Но за это время «Локомотив» успел вылететь из второй лиги в низшую. Тогда Ловчев вернулся в Москву.

На тот период у него приходится уникальная запись в трудовой книжке: «Артист вспомогательного состава ВИА «Зодчие» (постарался его друг — музыкант Юрий Давыдов). Конечно, никаким артистом наш герой отродясь не был — просто играл за ветеранов и пару-тройку раз выезжал с ВИА «Зодчие» на гастроли отдохнуть. Короче, в артисты он не пошел и снова стал тренером — в 1989 году принял к руководству команду «Дружба» из Майкопа. И эта одиссея ни к чему хорошему не привела. Почему? Вот как об этом говорит сам Е. Ловчев:

«Я принципиально отказался от «работы с судьями». Ведь все эти сказочки хороши только для тех, кто не знает изнанки игры. Я ее тоже не знал, пока смотрел на футбол из окна спартаковского автобуса. Я любил игру — до одури. Игра тоже платила мне взаимностью. Казалось, что благостный этот союз не закончится никогда. Но идиллия хрустнула, как только, закончив играть, я вернулся туда уже тренером. Футбол мне открылся тогда как бы с черного хода, где в порядке вещей было пьянствовать с судьями. Или, шаркая ножкой, встречать их в аэропорту, где вместо «здрасте» с тебя открытым текстом требуют бакшиш. В нагрузку к заявке — таскать в Федерацию деньги с продуктами, лебезить перед кем-то… Но я так не мог — на лапу никому не давал. И сам не брал. А меня за эти принципы долбали… Но всему есть предел…

Однажды в Майкопе, перед игрой со «Спартаком» из Октемберяна, приехал арбитр, которого встретил член правового (!) отдела обкома партии и полночи с ним пьянствовал. Стоимость — два пенальти в ворота гостей. Он таки эти две «точки» поставил. Я был взбешен. Пошел даже в раздевалку соперника и извинился за такое судейство. Это, естественно, было сообщено кому следует, и пошли угрозы: мы, мол, тут стараемся, понимаешь ли, а этот москвич… Я пришел к большому спортивному начальнику, в кабинет с вертушкой. Говорю: «По трухлявой морали существовать не хочу. И не буду. А по-честному не дают». Выслушал он мою исповедь и говорит: «Если так допекло, уходи, Жень, не мучайся. Все равно не приживешься». И я ушел…»

В 1990 году Ловчев все же вернулся к тренерской работе. Правда, это был уже несколько иной футбол — он стал президентом футбольных клубов звезд эстрады «Фортуна». По его же словам: «С «Фортуной», где люди, конечно, хуже играют в футбол, мне работать куда милее. Мы просто друзья — с Газмановым и Малежиком, Лозой и Боярским, Казаченко и Салтыковым, Куприяновым и Зинчуком… Они искренне любят этот футбол, между собой обсуждают уже не то, кто у кого музыку слямзил, а как вчера сыграл Баджо и так далее. Я словно вернулся в детский дворовый футбол, когда мы думали только об игре и не понимали, как это за нее можно получать деньги…»