Моя биография. Три начала - Валерий Харламов Страница 36

Легко ли быть звездой?

Нет, конечно же нет!

И не только потому, что требуются талант (а это зависит не от нас!), колоссальное трудолюбие (здесь уже каждый из нас хозяин своей удачливости) и умение идти к цели, несмотря ни на что (при этом важно, чтобы оптимизм спортсмена дополнялся доверием тренера). Но и потому, что со звезды огромный спрос. И то, что тренеры прощают хоккеисту, скажем, из третьей тройки, они ни за что не простят мастеру из ведущего звена.

И, наконец, еще одно немаловажное соображение.

Отношение соперника.

Я не отношу себя к числу звезд, хотя не могу пожаловаться на недостаток хвалебных отзывов, на невнимание печати. Дело в ином — я вижу, как много у меня еще недостатков в игре, хотя от некоторых из них я уже, как мне кажется, избавился. Я вижу немало возможностей для повышения своего мастерства, вижу, над чем предстоит мне работать, и потому, повторяю, убежден, что мне еще далеко до совершенства.

Однако опыт, понимание хоккея, определенный класс уже есть, я выступаю в тройке «А» ЦСКА и сборной СССР и потому чувствую повышенное внимание опекунов.

К сожалению, в борьбе с ними (как и с собственными недостатками) я далеко не всегда на высоте.

Зимой 1975/76 года случилась со мной крайне неприятная история. Во время матча я ударил кулаком хоккеиста «Химика», моего бывшего партнера Владимира Смагина. Мы вместе с ним играли когда-то в «Звезде», потом в ЦСКА.

За этот проступок я был удален с поля на пять минут. Об инциденте много писали и говорили, и все, естественно, дружно осуждали меня. Справедливо осуждали. Я заслужил это всеобщее осуждение и оправдываться не хочу. Меня обсуждали на СТК — спортивно-технической комиссии федерации хоккея, я каялся, каялся искренне, говорил, что это в первый и в последний раз.

Но было мне и тошно, и вместе с тем обидно. Прощать мою грубость ни в коем случае, конечно же, не следовало, но и раздувать этот эпизод до такой степени тоже было несправедливо. Слушая, что говорили обо мне, я удивлялся. Говорили, что моя драчливость стала системой, что я постоянно нарушаю правила, спорю с судьями, считаю себя незаменимым и вообще позволяю себе черт знает что. Оставалось только недоумевать, когда же я забиваю, если только что и умею делать, так это драться.

Краски сгущали. И дело было не в педагогике, не в стремлении на моем примере показать, что у нас спрос со всех, независимо от титулов и званий, равный.

В том-то и дело, что спрос далеко не равный. Ошибется, нарушит правила игрок, далекий от сборной, никто и внимания не обратит, а ошибется кто-то из ведущих, так сейчас же начинаются разговоры, что такой-то зазнался, многое себе позволяет, считает себя незаменимым. А вы подумайте, нужно ли Фирсову или Мальцеву, Якушеву или Викулову драться, играть грубо, за рамками правил? Да нет, не нужно, у них и других аргументов хватает, чтобы выиграть дуэль у соперника, но случается, что и они грубят. Но я твердо знаю — не по своей воле идут они на такой путь ведения игры. Их провоцируют, им не дают играть, и, в конце концов Якушев или Мальцев «дают сдачу», потому что терпение лопается. И снова начинаются разговоры о звездной болезни.

Я обращаюсь к судьям — будьте, товарищи судьи, внимательны, вы же понимаете и любите хоккей не меньше нас. Так пожалейте же вы звезд! Играют они больше других, чаще партнеров выскакивают на лед: их посылают на площадку всегда, когда команде трудно. Их потому и чаще лупят, колотят. А они терпят — лучше получить еще один шрам, чем разговоры на год.

Я спросил однажды популярного судью, близкого к руководящим сферам нашего хоккея:

— Неужели вы не видели, что номер… уже несколько раз меня ударил, нарушая все правила?..

Судья ответил:

— А что он может против тебя сделать?..

Не знаю. Пусть эту задачу решают сам хоккеист и его тренеры. Пусть, в конце концов, пока проигрывает, а тем временем учится играть получше.

Или давайте запишем в правилах игры, что молодые, неопытные хоккеисты, которым не хватает технической подготовки и тактического кругозора, имеют право бить ведущих игроков сборной и клубов. Только пусть уж лучше вначале ударят. Перед матчем. А мешать играть все-таки не надо.

А пока правила игры едины, молодому или малотехничному игроку не позволено играть в другой хоккей.

Или — или. Или наши опекуны играют в рамках правил. Или мы имеем право постоять за себя. Только постоять. Большего не нужно — первыми мы драку не начнем. Мы и так сыграть можем.

Да, иногда я умышленно иду на грубость. Потому что — слаб человек! — надоедает терпеть, подставлять правую щеку, когда бьют по левой. Раз, второй тебя зацепят, потом попробуют у своих ворот, когда и шайбы-то еще близко нет, снести тебя с ног, причем стараются ударить в тот момент, когда судья отвернулся и смотрит в другую сторону. Ты, наивный, за шайбой следишь, за перемещениями партнеров, пытаешься предугадать направление развития атаки, а твоему опекуну наплевать на шайбу, он за судьей следит, и только тот отвлечется…

Но стоит дать сдачу, как выясняется, что судья все отлично видит: тебя тут же гонят с поля, а потом еще приглашают на СТК.

И наши соперники почувствовали тенденцию судей. Чуть какая стычка с игроком сборной, как они тут же показывают, что им больно.

А ведущих игроков тем временем бьют с тем же энтузиазмом.

Сосчитать шрамы — далеко остальным хоккеистам до игроков сборной. И не только потому, что мы играем с канадцами.

Однажды в матче ЦСКА с тем же «Химиком» удалили целую тройку: Александрова, Жлуктова и Викулова. Но едва ли найдется хоккеист, в том числе и в «Химике», который допустит мысль о том, что Викулов — грубиян. Володя избегает грязного хоккея, в подавляющем большинстве случаев не отвечает на удары, ну а уж если и вступит в схватку, то, значит, довели человека.

А «Химик», надо сказать, умеет порой это делать.

Терпеть не могу некоторых так называемых «тихих» спортсменов, нарушающих правила исподтишка.

Отличие ведущего хоккеиста от мастера заурядного, серенького заключается не только в разнице в уровне мастерства, в классе игры, но и в том, что в силу каких-то неясных мне причин тренеры и судьи снисходительны к середнякам.

Тренер хвалит такого хоккеиста едва ли не на каждой тренировке:

— Петров (или Гусев, или Лутченко, или Михайлов!). Бери пример с… Смотри, как старательно, как добросовестно выполняет он упражнение! Вот и ты так должен работать на тренировке!..

А чему нужно учиться у партнера, играющего в третьем звене или пока еще только мечтающего попасть в это звено, Петров или Лутченко в толк не возьмут. Лутченко промолчит, Петров ввяжется в спор, реакция будет разной, но смысл замечания тренера непонятен: ведь и сам он, и ведущий хоккеист, и новичок одинаково хорошо понимают, что брать пример нужно не знаменитому хоккеисту, а дебютанту команды.