Мария София: тайны и подвиги наследницы Баварского дома - Лоррэн Кальтенбах Страница 36

Корвет появляется на горизонте! Если в своих прежних поездках в Баварию, Австрию или Швейцарию Мария София всегда проезжала через город Марсель, то 16 марта 1868 года именно в Вильфранш-сюр-Мер – иначе говоря, в Ниццу – она прибыла инкогнито под псевдонимом герцогини де Кастро. В 11 часов утра Жюли де Ротшильд, волшебным образом избежавшая изменения курса, пригласит ее к себе, в трех милях от моря, чтобы поприветствовать в своей каюте. В полдень обе подруги сошли на берег и позавтракали в доме баронессы, на вилле Массинги, на холме в Карабасель. В два часа дня королева отправляется на вокзал вместе с герцогиней Сан-Чезарио и ее оруженосцем, принцем Сан-Антимо Руффо ^[276]. До Марселя она едет вдоль побережья по железной дороге. Была ли эта остановка в Каннах связана с желанием увидеть своего зуава? Я склонна в это верить. Пройдя тридцать миль, она смогла остановиться на маленьком вокзале приморского городка с красивым навесом-маркизой над железнодорожными путями, а затем прошла четыреста метров, отделяющих ее от отеля. Может быть, она спешила приехать во Францию для душераздирающего прощания…

Я представляю себе это мрачное воссоединение: Мария София появляется у постели больного, меланхолично улыбается ему, сдерживает слезы, заключает его в объятия, молча, не слыша ничего, кроме тяжелого дыхания умирающего. Эммануэлю наконец-то больше не нужно воображать и воскрешать в памяти ее лицо. Она здесь, перед ним! Эта несравненная красавица, пришедшая облегчить его последние страшные минуты. Несмотря на то, что в глубине души она оставила трагическую и страстную любовь в прошлом, она не может не искать в его глазах сияния любви и вечной надежды. И вот я вижу эту женщину двадцати семи лет, с разбитым от волнения сердцем, возвращающуюся в Марсель.

Продолжение истории тем временем проясняется. Она прибывает на вокзал Сен-Шарль, откуда должна проследовать дальше, в Лион. Здесь ее встречает эмиссар с поклоном и данью уважения от императрицы Евгении. Мария София просит герцога Бассано быть переводчиком и передать слова признательности Их Величествам, но этим дело не ограничивается. Требуется объяснить изменение маршрута и неожиданный заход корабля в Вильфранш-сюр-Мер, ставший достоянием прессы. И объяснения даны: господин Лунд, командир корвета «Грефф», бросил якорь в бухте Ангелов, поскольку «море штормило, и он счел, что лучше будет сократить путь…»

Через две недели после родов Сисси Эммануэль умирает в Каннах ночью. Он умирает под прекрасным огромным небом, усыпанным звездами, с тонким полумесяцем, который напоминает ему о последнем поцелуе.

В Буде на публике королева держится гордо и невозмутимо. Она боится ужасных новостей и до сих пор не знает о них. Отдельные газеты готовы сочинять новости, пусть и сомнительные, лишь бы сообщить их первыми. Они утверждают, что бывшая государыня в плохом настроении после новостей о приезде в Венгрию ее зятя Франсуа-Жозефа от маркиза Пеполи. Этот дипломат прибыл, чтобы вручить императору письма, в которых он был аккредитован как чрезвычайный посланник и полномочный министр молодого королевства Италии. Суд, а затем и Венская пресса немедленно отреагировали, назвав нелепыми выдумками предполагаемые жалобы Ее Величества королевы: «Она не занимается политикой!» Действительно, в эти дни Марию Софию не заботит будущее Рима, Неаполя или обеих Сицилий. Она присутствовала на праздновании крещения среди высокопоставленных особ, и на ней была военная медаль за оборону Гаэты. Ее мельком видели на торжественном приеме в Национальном театре Пешта. С тех пор она жила затворницей в уединении со своей сестрой Елизаветой, поглощенная тревогами о том, какое будущее ожидает Дэзи.

По словам Марии Луизы фон Лариш-Валлерзе, всего через несколько недель в замке Гаратсхаузен ^[277] на берегу баварского Штарнбергского озера Мария София узнает о смерти своего возлюбленного. Макс Хаттлер, человек, некогда давший ему приют в своем доме в Пфаффенгасхене, прибудет с ужасной вестью. Профессор все это время был на связи с отцом Дэзи.

Начиная с этого дня, по словам графини, Мария София уже никогда не будет прежней. Эммануэль де Лаваис останется мечтой, очарованием и главным несчастьем в ее жизни. И ее скорбь тем горше, что до самой своей смерти она будет чувствовать себя виноватой в том, что привела его к погибели.