Золотые пластины Харати - Эрнст Мулдашев Страница 36

Почему мы играем по жизни? Скучно, наверное, без игры-то? Бог создал эту игру, чтобы через неискреннее познать искреннее, которое близко к истинному.

Люди, как известно, бывают умными и тупыми. Тупые — они тоже люди и тоже хотят признания, пусть даже на примитивном уровне. У умных людей, к сожалению, не хватает ума на то, чтобы выявить или выпятить что-то умное у тупых людей, они склонны их вогнать в беспредельную и беспробудную тупость. Но тупой человек — тоже божье творение, пусть не совсем удачное, но он, ведь, тоже хочет духовного счастья, хоть в чем-то, хоть чуть-чуть. Много ему не надо! Хоть чуть-чуть! Тупой человек тоже, не осознавая того в серенаде своих глупых речей, хочет любви. Очень хочет и не надеется, что она осчастливит его.

Однако есть одно свойство, одна черта, которая объединяет умных (или умно игривых) и тупых (или тупо игривых) людей. Это слово, которое почти на всех языках мира произносится одинаково — мама. Это божественное слово, это слово любви, это слово искренности.

— Ма-ма, — тупо скажет кто-то, перестав ковыряться в носу.

Мамочка, мамулечка, — скажет умный пройдоха с придыханием.

— Мама, — просто и ясно произнесет искренний человек, осознавая в этом слове что-то божественное и космическое, породившее его и позволившее ему произнести это слово.

Мир противоречив, но в этом противоречии состоит его величие и единение, а также стремление через противоречие идти к прогрессу, бесконечному прогрессу.

Что знает о священной горе обычный и не очень умный тибетец

— Если Вы согласны, чтобы с Вами был офицер связи, то я могу дать вам китайскую визу, — сказал консул.

— Хорошо, — проговорил я, понимая, что другого выхода у меня нет.

Получив визы, мы приступили к непосредственным сборам в тибетскую экспедицию. Продуктами и прочим скарбом занимались в большей степени Сергей Анатольевич Селиверстов и Рафаэль Гаязович Юсупов, а мы с Равилем решили собрать побольше информации о священной горе Кайлас и прилегающем к ней районе.

Первым, кто рассказал нам о районе Кайласа, был некий Гелу — Шерпа — молодой тибетец, в детстве иммигрировавший с родителями в Непал. С ним мы познакомились через англичанина по имени Тим, с которым как-то ненароком встретились и разговорились, проболтав за пивом о жизни часа четыре. Восторженный и романтичный Тим, в ком прослеживался дух англичанина — покорителя далеких стран, взахлеб рассказывал о достоинствах своего проводника во время трека по Гималаям — Гелу Шерпы, особо отмечая его глубокие знания по загадочному Тибету. Англичанин Тим отметил даже то, что Гелу носит косу, закрученную вокруг головы и закрепленную красной лентой с бахромой, из которых он каждый вечер во время трека услужливо выбирал вшей. Он, англичанин, будучи наблюдательным, подметил еще и то, что вши к вечеру имеют склонность переползать из волос на красную ленту с бахромой, откуда их легко удалить, всего-навсего постирав ленту с мылом. Тим предположил, что за месяц можно было бы всех вшей из головы Гелу переманить на ленту с бахромой и освободить тибетца от присутствия этой неприятной чешущейся братии. Вопрос о целесообразности мытья всей головы вместе с красной лентой англичанин Тим оставил без ответа.

Когда Тим познакомил меня с тибетцем Гелу, я тут же обратил внимание на эту красную ленту с бахромой.

— Вы, значит, тибетец? — спросил я Гелу.

— Да, я тибетец, — ответил он.

— Вы, говорят, были в районе священной горы Кайлас. Так ли это?

— Да, был там в… 1995 году и еще… вроде бы был, не помню.

— Так… Вы были там один или два раза?

— Ну, … два. Но один раз я там точно был.

— А-а… И какой он — Кайлас-то?

— Полосатый такой.

— Как понять?

— Полосы на нем есть, много полос.

— А они какие — горизонтальные или вертикальные?

— Горизонтальные.

— Ступени что ли?

— Да, но по ним шагать нельзя, они слишком крутые.

Ламы говорят, на вершину Кайласа забраться невозможно, потому что ступени сами сбрасывают человека, они кидают его…

— Куда?

— В пропасть.

Ниже ступеней находится пропасть, глубокая пропасть. Туда ступени и сбрасывают человека. А падать там очень далеко. Долгим говорят, полет бывает.

— Что, кто-то пытался залезть на Кайлас? — недоуменно спросил я.

— Не знаю я. Но… Кайлас сбрасывал людей, точно, — ответил Гелу, почесывая затылок.

— А на вершине Кайласа кто-нибудь был?

— Были два человека.

— Кто они?

— Они? — Гелу опять почесал затылок. — Два йога — Бонпо и Миларепа. Но они по ступеням не шли, они залетели на вершину Кайласа.

— На чем?

— На музыкальном инструменте, похожем на домбру.

— Может, это был летательный аппарат, похожий на домбру?

— Ну… вертолет тоже похож на домбру.

— М… да…. — у меня тоже зачесался затылок. — И давно это было?

— Давно, очень давно. Тогда, когда люди около Кайласа начали только выходить на поверхность Земли.

— Откуда выходить? Из Шамбалы?

— Из страны снов, — уверенно сказал Гелу.

— Страна снов, — я о ней слышал в детстве, — вставился в разговор англичанин Тим, элегантно расчесывая свои волосы, — неужели эта страна…

— Страна снов — это страна, которую мы видим во сне, — перебив, декларировал Гелу.

— А какая она? — задал я вопрос.

— Большая, — уверенно ответил Гелу.

— А-а…

— Я очень часто вижу сны, очень часто, — послышался голос Тима.

— А что, по-вашему, находится на вершине Кайласа? — спросил я.

— Там место есть, где можно сидеть. Но… там могут сидеть только Боги, а не люди. Даже богоподобные йоги — Бонпо и Мила-репа — были сброшены оттуда.

Там, рядом с Кайласом, говорят два больших озера есть…

— Да, они на южной стороне Кайласа находятся. Одно — Ракшас называется — является демоническим озером, второе — Манасаровар — святое озеро. Черный и белый Боги создали для себя эти озера.