Эдинбург. История города - Майкл Фрай Страница 35

Все это в последний раз оживило Старый Союз. Ни в какое другое время Шотландия и Франция не были столь тесно связаны между собой, чем как раз перед тем, как разойтись навсегда. Правили в Шотландии регенты, делавшие эти узы еще более прочными: Джеймс Гамильтон, граф Арранский, также пэр Франции и герцог де Шательро, дядя покойного Якова V; вдова короля, Мария де Гиз, которая относилась к Шотландии как к части Франции. Она назначала французов на государственные посты и обороняла страну силами французских отрядов. Слабая, отсталая экономика казалась готовой к тому, чтобы попасть в зависимость от экономики более сильной и продвинутой; в 1550-х годах более 60 % всех товаров, производимых в Эдинбурге, шло во французские порты. ^[93]

То же было верно в отношении образования и культурного развития. Короли Франции, даже будучи католиками, следовали духу времени в том, что касалось разделения образования и церкви. Особого внимания стоит основание Королевского коллежа, впоследствии Коллеж де Франс. Его целью было поощрить новые, светские дисциплины. Мария сделала то же для Эдинбурга, в котором до сих пор не было университета (занятия, проводившиеся по ее указанию, проходили в часовне кузнецов в Каугейте, посвященной святой Марии Магдалине). В 1556 году она сделала Александра Сима и Эдварда Хенрисона королевскими лекторами, соответственно, по римскому праву и греческому языку, без которых культура эпохи Ренессанса немыслима. Возможно, экономический базис действительно определял культурную надстройку в классическом марксистском смысле: даже шотландская Реформация оказалась по сути французской. ^[94]

* * *

Между тем Эдинбург, похоже, не волновали ни французское правительство, ни католическая религия. Однако как раз недалеко от Эдинбурга появился на свет шотландский реформист Джон Нокс. Родился он в 1514 году в Хаддингтоне, небольшом городке в Восточном Лотиане. Образование Нокс получил в Сент-Эндрюсе, возможно, у теолога Джона Мэра, также уроженца Восточного Лотиана, уже вернувшегося к тому времени из Парижа, где он преподавал и, предположительно, был наставником святого Игнатия Лойолы, основателя ордена иезуитов. Мэр клеймил злоупотребления церкви, например праздную роскошь Рима, но в этом не было ничего необычного. Менее предсказуемым он делался благодаря тому вниманию, которое уделял теологическому смыслу открытия Америки. Он говорил о том, что коренное население, жестоко притесняемое конквистадорами, имеет право свергнуть колониальный режим. Правители избираются Богом, но свою власть они получают от людей. Это представление вскоре стало считаться типично шотландской теорией.

О молодости Нокса известно немногое до тех пор, пока он не появился в Восточном Лотиане в качестве папского нотариуса, занимавшегося юридическими вопросами церкви и мирскими делами, находившимися в ее ведении, бракосочетаниями, завещаниями и так далее. В письменных источниках он затем возник только в 1543 году, в качестве частного учителя. Обычно считается, что он оставил свои прежние занятия после обращения в протестантизм. Затем Нокс путешествовал со странствующим проповедником Джорджем Уишартом; он продолжал потрясать мечом, отваживая смутьянов. Уишарт был тем не менее арестован и казнен. Нокс нашел приют в Сент-Эндрюсе, где в замке скрывалась группа протестантов, которые в отместку убили кардинала Дэвида Битона. Там Нокс начал свое служение — впервые в качестве проповедника. ^[95]

Правительство Эдинбурга смотрело на протестантов как на английскую пятую колонну. В июле 1547 года оно отправило в Сент-Эндрюс французскую эскадру под командованием флорентийского адмирала Леона Строцци. Строцци обстреливал замок до тех пор, пока мятежники не сдались. Затем их перевезли во Францию и отправили на галеры. Ноксу удалось бежать в Англию и получить там место викария англиканской церкви; в 1549 году герцог Нортумберлендский предоставил ему приход в Берике. Таким образом, Ноксу удалось обратиться со своими проповедями и к Эдуарду VI. Ему был предложен сан епископа Рочестерского, но Нокс отказался.

Когда в 1553 году английской королевой стала Кровавая Мэри, восстановившая папизм в роли господствующей религии, Нокс бежал в Женеву. Там Жан Кальвин, сам бежавший из Парижа в 1536 году, превратил город в цитадель собственного радикального протестантизма. Его основы он изложил в труде «Институты христианской религии» (1536). Это была первая работа по теологии на французском языке. Она написана в совершенно другом стиле, нежели темные латинские тексты, которые призвана была заменить. Отличаясь рациональностью, точностью и ясностью изложения, она опиралась на современную интеллектуальную традицию — французскую классику, но обращалась при этом к некоторым более ранним христианским трудам, в особенности к сочинениям святого Августина, совсем было потерявшимся под средневековыми напластованиями. Он писал о спасении души через веру, а не дела; окончательной гибели падших; логически оправданной необходимости предопределения. Нокс стал учеником Кальвина.

На континенте Нокс оставался до 1559 года, за исключением года, проведенного дома (1555/56). Тогда он останавливался в Эдинбурге у купца Джеймса Сайма. На родине он встречался с элитой города — успешными, образованными, уверенными в себе вольными горожанами, такими как Джеймс Баррон, старшина гильдии, или Дэвид Форрест, глава монетного двора. Нокс также общался с аристократами, которые могли стать светскими лидерами шотландской Реформации, такими как Джон Эрскин из Дуна или Арчибальд Кэмпбелл, лорд Лорн, наследник графа Аргайла, — и даже с королевским бастардом лордом Джеймсом Стюартом, впоследствии графом Морэй. Нокс проповедовал в частных домах перед теми, кто был знаком с событиями, происходившими в Европе, по его словам — купцами и моряками, «которые, часто посещая другие страны, слышали о подтверждении истинной доктрины и открытом осуждении папистской религии». Эта прелюдия к Реформации была важна тем, что насаждала среди верхних слоев шотландского общества скорее кальвинистское понимание реформы церкви, нежели лютеранское. ^[96]

Деятельность Нокса обратила на себя внимание официальных лиц. В 1556 году он был привлечен к церковному суду за ересь. Процесс мог бы обернуться для Нокса смертным приговором, но в дело вмешалась Мария де Гиз. В то более нетерпимое чем когда бы то ни было время она оставалась политиком, а не религиозной фанатичкой. Проведя в Шотландии двадцать лет она, как настоящая дочь Стюартов, научилась примирять между собой различные стихии, которые соединял в своем лице народ этой страны — теперь, в том числе, и протестантизм. Во всяком случае, она не желала, чтобы процесс над Ноксом вызвал беспорядки, поэтому настояла на том, чтобы обвинение в ереси было с него снято. Нокс продолжал свои проповеди, пока не получил из Женевы послание, в котором его просили вернуться. У него не сложилось благоприятного впечатления о возможности церковной реформы в Шотландии, и он постоянно находился под угрозой нового судебного преследования. Тем же летом он уехал в обратно в Женеву. ^[97]