Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными - Эрик С. Райнерт Страница 35

В XV веке фламандские и голландские художники рисовали масляными красками на холсте, в то время как итальянские художники использовали краски на водной основе по свежей штукатурке. Голландские художники покупали масло льняного семени, а также льняные и конопляные холсты у военного и торгового флота. Кораблестроители традиционно использовали масло для обработки древесины, а холсты — для изготовления парусов. В 1600-х годах Дельфт сменил Флоренцию в роли главного европейского производителя стекол для научных целей. Производители линз нашли другие способы их применения. Флоту были нужны бинокли и телескопы; кроме того, некоторые производители стеклянных линз начинали делать микроскопы и сами становились учеными, описывая новый мир, который открывал глазу микроскоп. Великий дельфтский производитель микроскопов и ученый Антони ван Левенгук (1632–1723) создал синергию, объединив текстильную промышленность, производство микроскопов и естественные науки вокруг изготовления стеклянных линз. Чтобы задокументировать свои открытия, он нанял художников-иллюстраторов. Художник Ян Вермеер (1632–1675), живший на одной улице с Левенгуком, начал использовать в живописи примитивную фотокамеру со стеклянной линзой — камеру обскура. В недавно снятом фильме про Вермеера ^[110] можно увидеть, как он это делал. Связь между искусством и наукой окрепла еще сильней, когда Вермеер перед смертью назначил Левенгука своим душеприказчиком.

Кроме биноклей и телескопов флоту нужны были карты. На многих картинах Вермеера картам отводится почетное место; один из его биографов даже пишет о картомании Вермеера. В Италии карты традиционно выполняли в технике гравюры по дереву, голландцы начали производить гравюры на меди. И медь, и латунь применялись в производстве биноклей для флота и микроскопов для ученых, так что появилась дополнительная связь между наукой, искусством и флотом. Другим голландцем, также рожденным в 1632 году и занимавшимся производством линз, был знаменитый философ Барух Спиноза. Иллюстрация 5 демонстрирует национальную инновационную систему, которую наблюдали все, кто приезжал в Голландию после Тридцатилетней войны. Знание, разработанное в одной области, неожиданно переходило в другие, не связанные с первой, доказывая, что новое знание создается путем соединения фактов или событий, которые раньше считались несвязанными. Диверсифицированность стала ключевой составляющей экономического роста, а в сельскохозяйственных сообществах, где люди производили одни и те же продукты, этой диверсифицированности не было ^[111]. Отсутствие многообразия стало считаться одной из типичных проблем областей, производящих сырьевые товары. Им почти нечем было обмениваться между собой.

ИЛЛЮСТРАЦИЯ 5. Дельфт, Голландия, 1650-е годы: инновационная система на основании разнообразия

Нидерланды того времени была страной, в которой можно было наблюдать за действием механизма экономического развития. Современникам было очевидно, что инновации и процветание — это результат многочисленных возможностей для изобретений за пределами сельскохозяйственного сектора, падающих затрат на единицу продукции и возрастающей отдачи, типичных для городских видов деятельности, разделения труда и множества профессий, создающих благосостояние как результат синергии. Изучив аналогичное явление в Венеции, Серра четко описал эти принципы в 1613 году, добавив при этом, что «один фактор придает силы другому»; т. е. Серра описал систему самоускоряющегося экономического роста. Он также посвятил отдельную главу экономической политике, которой должно придерживаться государство, чтобы разбогатеть. Он мог бы сказать просто: если хотите оценить богатство города, сосчитайте, сколько в нем разных профессий; чем больше профессий, тем богаче город. Диверсификация видов экономической позволяла новому знанию «скакать» из одного сектора в другой, как показано на илл. 5. Эта теория была продолжением традиции ben commune (общего блага) Брунетто Латини времен XIII века.

Целью экономической политики, таким образом, становилась эмуляция экономического строя Венеции и Голландии, сведение воедино как можно большего количества профессий, для которых типичными были возрастающая отдача и технологический прогресс. Вариант копирования экономической политики Венеции и Голландии никогда не рассматривался. Экономисты понимали, что экономический строй этих стран сформировался в результате географического расположения на морском берегу и нехватки пахотных земель. Другими словами, Европа избрала стратегией развития сравнительный анализ и эмуляцию. В Приложении V приведена стратегия, разработанная немецким экономистом Филиппом Вильгельмом фон Хорнигком (1638–1712), современником Зекендорфа. Хорнигк считал, что отсталые немецкие земли должны следовать этим принципам, чтобы эмулировать экономические структуры богатых европейских стран. Интересно, что эта стратегия была разработана прежде всего для Австрии и впервые была опубликована в 1684 году, всего через год после осады Вены турками. Книга Хорнигка переиздавалась 16 раз, продержавшись в печати более 100 лет. В 1784 году она была в очередной раз переиздана, что подтвердило ее важность для создания экономического успеха Австрии. Что характерно, в стандартной истории экономической мысли эта книга вообще не упоминается.

Наблюдение, что близость к городам стимулирует сельское хозяйство, можно встретить у ранних экономистов. Вот что пишет Ботеро: «Голландские овцы приносят по три или четыре ягненка за раз, а коровы часто приносят по два теленка; коровы дают столько молока, что тот, кто не видел этого своими глазами, не поверит, что такое возможно» ^[112]. Однако по-настоящему достоинства синергии между городом и деревней — понимание, что только крестьяне, работающие на одном рынке с промышленниками, могут разбогатеть — были осознаны только во времена Просвещения.

Джосайя Чайлд (1630–1699), управляющий британской Вест-Индской компанией, так сформулировал свое отношение к мировой экономической политике эмуляции: «Если мы намерены достичь успеха в мировой торговле, то должны имитировать голландцев, которые по максимуму используют все возможности обрабатывающей промышленности; тогда у нас появится возможность удовлетворить любой рынок и любой настрой». Развивая тему, Чайлд начал свой труд 1668 года «Brief Observations Concerning Trade and Interest of Money» («Краткие замечания относительно торговли и процента») замечанием об «удивительном прогрессе голландцев», который «является предметом зависти сегодняшних и, возможно, будущих поколений». «Однако, — добавляет он, — средства, при помощи которых они так продвинулись, очевидны и доступны для использования большинству других народов… что я и намерен продемонстрировать в своей книге» ^[113]. К сожалению, то, что казалось очевидным Джосайе Чайлду, не кажется очевидным стандартной экономической науке наших дней.