Забытые герои Монпарнаса. Художественный мир русско/еврейского Парижа, его спасители и хранители - Алек Эпштейн Страница 35

Гертруда два года проучилась на медицинском факультете, а потом была отчислена; сдавать повторно экзамен осенью она не захотела. Вместо этого Гертруда отправилась к Лео в Европу. Сблизившись, как никогда прежде, брат и сестра вместе стали посещать галереи и выставки. В Париже, впрочем, они не задержались, отправившись в путешествие по Северной Африке, Испании и Италии. Этот вояж принес Гертруде много впечатлений и много новых знакомств. Она приняла решение остаться во Франции, намереваясь ежегодно приезжать в Америку. Условие это она выполнила только однажды, в первую же зиму 1903/04 года. Ни в разговорах, ни в книгах она не отказывалась от Америки как от своей страны, но ее домом стал Париж. Собирался туда и старший брат Майкл с семьей, Лео и ему подыскивал жилье.

II

Огромное впечатление на Лео и Гертруду произвели работы импрессионистов из собрания Гюстава Кайботта, экспонировавшиеся в то время в Париже в Люксембургском дворце. На момент смерти Г. Кайботта импрессионисты все еще были не в чести у французского истеблишмента от искусства, где по-прежнему доминировали представители академического направления. Г. Кайботт понял, что шедевры его коллекции, вероятно, исчезнут на чердаках и в провинциальных музеях. Поэтому он завещал разместить свою коллекцию в Люксембургском дворце. Однако французское правительство, не захотело принимать такой дар, сочтя условия неподходящими. Большинство этих работ были позднее приобретены Альбертом Барнсом и в настоящее время принадлежат Фонду Барнса в Филадельфии. Тридцать восемь же картин, которые правительство согласилось взять (сейчас все они находятся в музее Орсе), экспонировались в Люксембургском дворце. Ими-то и восхищались среди других молодые Стайны.

Ил. 54. Гертруда Стайн и Элис Токлас в 1910-е гг. Фотограф неизвестен. Фото воспроизведено в книге: Renate Stendhal (ed.). Gertrude Stein In Words and Pictures: A Photobiography (Chapel Hill: Algonquin Books, 1989)

Вместе с другими посетителями осенью 1903 года Стайны стали гостями первого Осеннего салона, прошедшего (в первый и в последний раз) в парижском Малом дворце. В Осеннем салоне принимали участие не только художники и скульпторы, но и архитекторы, музыканты, литераторы и дизайнеры; выставляться могли также иностранные художники.

«Это был самый первый Осенний салон, именно там для меня все и началось. Я возвращался в выставочные залы снова и снова, пока мне не удавалось до конца постичь увиденные образы. Я останавливался перед картиной и вглядывался в нее, подобно тому как ботаник изучает флору неизведанной страны. Там были работы Боннара, Вюйара, Мориса Дени и Ван Гога, собранные в небольшую ретроспективу, а также Дюфренуа, Лапрада, Жирье, Матисса, Марке, Валлоттона, Вальта, Мангена, Руо — огромного количества художников; кто-то из них сегодня знаменит, кого-то почти не вспоминают, а кто-то полностью забыт. Я очень много узнал на этом Осеннем салоне, но ничего на нем не приобрел», — вспоминал впоследствии Лео¹⁸⁴.

По словам Ж. — П. Креспеля, «Лео, человек большой эрудиции и тонкого ума, находил новаторов, отбирая у них наиболее значительное и оригинальное»¹⁸⁵.

В январе 1904 года Лео и Гертруда отправились в Шербур, портовый город на северо-западе Франции, чтобы встретить прибывших из США Майкла, его супругу Сару и их сына Аллена, которые решили переехать в Париж под впечатлением от рассказов брата и сестры об их жизни. Лео долгое время вынашивал идею открыть антикварный салон, но страх перед деловыми обязательствами заставил его отказаться от этой мысли. Майкл и Сара поселились поблизости от Гертруды и Лео, в доме № 58 по улице Мадам, прямо возле лютеранской церкви. Их новая гостиная наполнилась образцами китайского искусства и персидскими коврами, привезенными из Сан-Франциско.

Сара Стайн, которая в свое время занималась музыкой и изучала живопись итальянских художников, также отличалась ярко выраженной тягой к искусству, и все четверо стали вместе открывать для себя художественный и богемный Париж, посещая музеи, галереи и антикварные салоны. Лео без устали объяснял своим спутникам, что они видят перед собой. Для него это было время необыкновенного душевного подъема: «Париж облачается в свои лучшие весенние одежды. Я вне себя от счастья... Майкл и Сара день за днем превращаются в настоящих парижан, а я продолжаю все глубже исследовать парижские музеи»¹⁸⁶.

В марте 1905 года Лео посетил выставку Пикассо в небольшой галерее Serrurier и вместе с Гертрудой впервые приобрел у арт-дилера Кловиса Саго (Clovis Sagot) работы этого тогда еще совершенно безвестного живописца. Купленные ими картины — «Семья акробатов с обезьяной» и «Девушка с корзиной цветов» (1905) — были созданы во время так называемого «розового периода» в творчестве художника, что свидетельствовало о зарождающемся интересе Лео к постимпрессионистской живописи. В это время он с головой погрузился в культурную и творческую жизнь Парижа: был постоянным участником литературного кружка, который собирался в кафе La Closerie des Lilas, часто гостил на Монпарнасе и Монмартре, а через журналиста и писателя Анри-Пьера Роше (Henri-Pierre Roché, 1879–1959) познакомился с Пабло Пикассо, который произвел на него очень сильное впечатление.

Фернанда Оливье (Fernande Olivier, 1881–1966), тогдашняя любимая женщина и муза Пикассо, оставила такое описание их первой встречи:

В один прекрасный день к Пикассо в гости неожиданно приехали два американца — брат и сестра. Он внешне был похож на профессора: лысый, в очках с золотой оправой. Длинная борода с рыжими отблесками придавала ему ученый вид. Его отличали крупная фигура, странные манеры, но сдержанные жесты. Она же — плотная, низкорослая, грузная, но с красивым лицом, сильная, с благородными, правильными, ярко выраженными чертами лица, удивляла понимающим, одухотворенным взглядом. В ней чувствовался чистый, незамутненный ум. Все в ней было мужеподобно — и голос, и манеры. Пикассо познакомился с ними у Саго и, впечатленный внешностью женщины, сразу же, не успев как следует узнать их, предложил написать ее портрет. Они были слишком умны для того, чтобы бояться насмешек, слишком уверены в себе, чтобы думать о том, что скажут другие, к тому же богаты, при этом брат тяготел к живописи. <...> И брат, и сестра прекрасно понимали современную живопись, осознавали ее значение и предвидели ту миссию, которая была ей уготована. Большие поклонники авангарда, они были достаточно образованными людьми и при этом обладали тем, что принято называть художественным вкусом. Они в первую же встречу накупили у нас картин на 800 франков, что было выше всех наших ожиданий¹⁸⁷.