Дипломатия России. Опыт Первой мировой войны - Станислав Чернявский Страница 35

Расположенное в двухэтажном уютном домике на севере Марселя генконсульство не располагало служебными помещениями, способными вместить сотни посетителей. Тем более что многие из них стремились избрать дворик консульства для ночлега, поскольку отхода парохода приходилось иногда ожидать по несколько дней.

По мере того как становилось ясно, что война принимает затяжной характер, из многих курортных местечек стали поступать запросы об условиях отправки из Марселя. Поэтому генеральное консульство организовало три дополнительных опорных пункта сбора – в Тулузе, Туре и Гренобле. Отсюда по ходатайству французского правительства русские подданные отправлялись группами бесплатно в Марсель, где их встречал российский вице-консул. Опасаясь вступления в войну Турции, пароходная компания сократила число рейсов на Одессу и стала использовать старые и небольшие суда, отчего в ожидании рейса скапливалось иногда до 100 человек одновременно. После закрытия Дарданелл эта же французская компания перенаправила свои суда на Салоники.

О том как складывалась обстановка в Швейцарии в годы Первой мировой войны, писали многие авторы, в том числе проживавший в Женеве талантливый российский журналист А. Дивильковский. В серии статей, опубликованных в 1914–1915 гг. в журнале «Вестник Европы», он в деталях рассказывает о финансовом положении и психологическом настрое русских беженцев, наводнивших в первые недели войны Швейцарию¹²⁴.

Известная русская журналистка 3. Журавская, оказавшаяся летом 1914 г. вместе с семьей в Берне, весьма эмоционально описывает события этого периода в своем очерке «В швейцарской мышеловке».

«На другой же день после объявления войны, – пишет 3. Журавская, – швейцарские банки перестали менять деньги – русские, французские, немецкие, английские, какие бы то ни было – выдавать по чекам и аккредитивам. Даже швейцарцам-вкладчикам выдавалось в счет вклада не более двухсот франков, единовременно, хотя бы вклад был в 20–30 тыс. А так как отпускники всегда опасаются до последнего дня взять из банка последние деньги на дорогу, то почти все они оказались в трагическом положении. И когда в Берне стали кормить неимущих на средства города похлебкой с хлебом по два раза в день, за наскоро сколоченными из досок длинными столами не редкость было увидеть и людей с высоким общественным положением. Все не безусловно нужное для жизни сразу утратило цену, и за тысячные серьги давали в продаже 50 франков, а в заклад и вовсе не хотели принимать»¹²⁵.

В швейцарском обществе превалировали германофильские настроения, в определенных политических кругах даже сомневались, стоит ли сохранять нейтралитет. Во главе швейцарской армии стоял генерал Ульрих Вилле, который был женат на родственнице канцлера Бисмарка, графине Кларе фон Бисмарк. Генеральный штаб швейцарской армии тайно обсуждал с прусскими властями план действий на случай французского вторжения. В таких обстоятельствах швейцарский нейтралитет оказался более чем когда-либо под угрозой.

Швейцария стояла перед непростым выбором. В августе 1914 г. германские войска оккупировали нейтральную Бельгию. Конфедерацию могла ожидать такая же участь. В стране прошла мобилизация – 220 тыс. человек призвали для защиты швейцарских границ от возможной агрессии. В разгар уборочных работ это нанесло значительный урон экономике, ведь большинство солдат набрали из крестьян. Вместо них на поля отправились женщины. Тысячи семей рабочих оказались на грани нищеты, что вынуждало их обратиться за социальной помощью.

Количество русских беженцев в августе 1914 г. достигало 7–8 тысяч. Среди них разные люди – много сельскохозяйственных рабочих, высланных из Германии, студенты, больные, находившиеся на лечении на курортах Германии, Австрии и Швейцарии, туристы и, наконец, постоянная русская колония. Особенно много студентов. В предвоенный период Швейцария стала главным центром русского студенчества за границей: из 6197 студентов ее университетов 2553 были из России (то есть более 40 %). При этом в некоторых университетах русские составляли большинство по сравнению с местными. В Лозанне на 300 швейцарцев приходилось 457 русских, а в Женеве на 210 швейцарцев – 671 русский.

Многие русские, обеспокоенные судьбой оставшихся в России родственников и не видя для себя дальнейших перспектив в Швейцарии, стремились вернуться домой. Все они, естественно, ринулись в русское посольство.

Как их встретили дипломаты? Предоставим слово участникам событий.

«Мы бросились в посольство, – пишет 3. Журавская. – Перед ним вся улица запружена русскими. У дверей посольства часовой, с ружьем, к которому привинчен штык, и с немецким строгим окриком: «Halt!» Да и к двери не пробраться… Наконец, проскользнули внутрь. Но и внутри, в узком темном коридоре такая же толчея, духота – и тишина. Служащие нашей миссии, проводившие дотоле жизнь в приятном ничегонеделанье, естественно, растерялись и обозлились под наплывом непривычной и неожиданной работы и, понятно, встретили соотечественников не очень-то приветливо»¹²⁶.

Возглавлял российскую миссию в Швейцарии в качестве Чрезвычайного Посланника и Полномочного Министра Василий Романович Бахерахт, выходец из голландцев, переселившихся в Россию в XVII веке.

Василий Романович Бахерахт – типичный представитель высшего звена царской дипломатии. При рождении в 1851 г. получил имя Вильгельм Александр Карл Роберт. Происходил из старинного рода голландцев, обосновавшихся в России в 1636 г. В МИД пришел по стопам отца Романа Ивановича Бахерахта (1797–1884), дипломата, бывшего генеральным консулом в Генуе. Воспитывался вне России, лютеранин.

В 1871 г. поступил на дипломатическую службу в миссию в Берне, а через три года вынужден был принять православие и русское имя – Василий. Вся последующая жизнь прошла вне России, в основном в германоговорящих странах. 1871–1875 гг. – миссия в Швейцарии, в 1875–1883 гг. – в Баварии, с 1883 г. – в Бельгии, с 1885 г. – посольство в Германии, с 1893 г. – секретарь миссии в Португалии и с 1895 г. – 1-й секретарь миссии в Швейцарии. Затем, на относительно короткий период, получил назначение российским министром-резидентом в Марокко. С 1906 г. – вновь в Швейцарии, на этот раз в должности Чрезвычайного Посланника и Полномочного Министра.

Не имея достаточных оснований, трудно судить о понимании Бахерахтом трудностей, с которыми столкнулись русские беженцы. Никого из них (независимо от должности) он не принимал, ни перед кем не выступал с утешительными речами, стараясь входить и уходить со службы незамеченным. Ни он, ни его супруга не подключались к деятельности каких-либо комитетов помощи.

Вся эта кропотливая работа легла на плечи немногочисленных консульских сотрудников среднего и младшего звена.

В ноябре 1914 г. русские эмигранты создали в Берне Центральный Комитет помощи российским гражданам в Швейцарии во главе с профессором Н.М. Райхсбергом. Комитет занимался выдачей ссуд лицам, уезжающим в Россию и не имеющим средств на отъезд; оказанием помощи военнопленным; выдачей денежных переводов по указаниям Московского комитета помощи русским военнопленным и застигнутым войной за границей; розыском военнопленных, установлением и облегчением сношений между ними и их родственниками¹²⁷.