Балтийцы (сборник) - Леонид Павлов Страница 35

Бесшумно передвигаясь по ковру, я устремился к двери и с неописуемым волнением открыл ее…

Взорам моим предстала комната, убранная подобно той, в которой я находился. Мягкий свет из незримого источника наполнял ее. В ней не было никого. Но в тот момент, когда я растворял дверь, – напротив меня затворилась другая, и я успел заметить край белой одежды, скрывшийся за ней.

– Кто это был? – воскликнул я и сейчас же сам себе ответил: – Но ведь это Истина!

– Ведь это Истина! это Истина! это Истина! – хором повторили чьи-то голоса.

В страшном волнении я бросился к противоположной двери, стремительно распахнул ее и, вбегая в следующую комнату, опять увидел, как затворялась следующая дверь и край белой одежды мелькнул за ней.

– Но ведь это сама Истина!!! – закричал я вне себя, и тысячи голосов со всех сторон, как эхо, повторяли:

– Это Истина! это Истина! это Истина!

Я мчался через длинную анфиладу зал, открывая одну за другой расположенные друг против друга двери, и всякий раз, как открывал одну, – закрывалась противоположная, и я успевал видеть только край белой одежды. Я чувствовал, что изнемогаю. Слезы хлынули из моих глаз. В ушах громко шумели чьи-то голоса, и сердце билось все сильнее…

– Остановись, – сказал мой спутник. – Ты видел то, чего достиг в жизни. Сегодня ты все равно большего не увидишь.

– О, твои слова Истина! – в изнеможении воскликнул я.

– Сама Истина! сама Истина! сама Истина! – повторил за мной тысячеголосый хор.

Слезы градом катились по моему лицу.

– Неужели я ничего больше не увижу? – в волнении повторил я несколько раз…

Сбоку от меня оказалась другая дверь. Безотчетно я открыл ее и сквозь завесу слез увидел комнату, наполненную зеленоватым светом, прямо против себя – окно и на его фоне склоненные головы профессора и ассистента в белых колпаках. Они озабоченно делали что-то, бесшумно двигая руками. Но сейчас же темная завеса неощутимо и беззвучно упала на мои глаза, и я почувствовал сладкий запах эфира.

Я уже ничего не видел, но мой незримый спутник стоял рядом со мною. И мне опять мучительно хотелось спросить его о чем-то, но мысли разбегались и слезы бессилия градом лились из глаз…

Но вот опять зеленоватый свет забрезжил предо мной. Сквозь шум в ушах смутно стали доноситься чьи-то спокойно размеренные голоса. Я открыл глаза и увидел, что лежу в своей палате. Нога моя, туго перевитая бинтами, удобно расположена в станке, слегка приподнятая над кроватью. Слезы продолжали струиться по моему лицу. Кто-то выходил из палаты. Это профессор. Я повернул голову, чтобы поблагодарить его, но дверь закрылась, и я успел заметить лишь край его белого халата.

– Но ведь это Истина! – возбужденно повторял я, весь в слезах.

И в то время, как закрывалась одна створка двери, – открылась другая, и в комнату вошла моя жена.

– О, как все дивно сочетается! – в умилении воскликнул я. – Ведь это Истина! это Истина! Голубушка, открой скорей вторую створку двери, ты увидишь – профессор должен быть тут, сейчас же за порогом. Открой, пожалуйста! Это Истина! Отчего ты плачешь?.. Ведь это Истина…

Жена, вся в слезах, опускается около моей кровати на колени, с испугом смотрит на меня и плачет. Сестра, наклонившись, ей что-то тихо говорит.

– О, откройте же дверь, – в изнеможении повторяю я. – Ведь это Истина!

– Сама Истина… сама Истина… – затихая, шепчет мне в уши тысячеголосый хор.