В начале пути - Иван Никитчук Страница 35

– Это цыган, которые сегодня уехали, – сказала Аня, выйдя из дома во двор. – Они сегодня погрузили свои вещи на телегу и все уехали.

– А куда они уехали? – спросил Ваня.

– Почему ты спрашиваешь? – хитро улыбаясь, переспросила Аня. – Про Аурику хочешь узнать? Так она тоже уехала.

– Ничего я не хочу, – ответил Ваня, беря из рук мамы стакан молока.

Выпив молоко, он пошел в свою комнату, разделся и лег на кушетку. Спать не хотелось, в голове бродили разные мысли о новой школе, о том, что завтра снова надо будет вслед за стадом брести босяком по колючей степи под палящим солнцем, об Аурике… «Нет, больше я ее никогда не увижу», – думал он.

Но Ваня ошибся. Это было весной, почти пять лет спустя. Он заканчивал девятый класс. Однажды утром он на велосипеде ехал лугом, на котором с вечера цыгане разбили свои шатры. Возле одного из них стояла молодая цыганка с ребенком на руках. Проезжая в нескольких десятках метров от шатра, Ваня увидел, что цыганка повернулась в его сторону. «Боже мой, Аурика?» – пронеслось в его голове. Сердце в груди учащенно забилось. Он остановил велосипед, всматриваясь в девушку. Девушка тоже смотрела на него и, кажется, улыбалась. «Надо подойти, спросить», – подумал он. Из шатра вышла старая цыганка, что-то сказала девушке, сердито взглянув на Ваню, и девушка скрылась в шатре. «Как похожа! – промолвил мысленно Ваня. Но у нее ребенок… Может быть, он сестры или вообще чужой? – мысли проносились одна за другой. – Буду возвращаться из школы, обязательно постараюсь ее увидеть и расспросить. А сейчас надо ехать, а то опоздаю на первый урок», – подумал Ваня, садясь на велосипед.

После уроков он снова поехал лугом, всматриваясь в то место, где он увидел девушку, похожую на Аурику. От табора не осталось и следа… Ваня остановил велосипед и долго стоял, склонив голову в задумчивости. Снова, как и пять лет назад, Аурика уехала, не сказав ни слова… Была ли это Аурика? Этот вопрос остался без ответа…

Утром Ваня вернулся вместе с доярками на стан. Их встретил возбужденный Вася. Он нервно курил и мял в руках кнут.

– Что произошло? – стали спрашивать его доярки и кучера.

– Ночью напали волки. Я не знаю, сколько их было. Их учуял твой пес, Ваня. Он залаял и побежал вон в ту строну. Собака потом завизжала, и ее голос вскоре пропал. Я выскочил из куреня с палкой в руках, стал стучать и кричать. На крик прибежал Федор Щербань с ружьем. Это меня и спасло. Он несколько раз выстрелил в воздух, и все успокоилось, успокоились и коровы, которые сбились в тесный гурт. Я до утра так и не смог уснуть. Собака твоя, Ваня, не вернулась, не знаю, что с ней.

Все какое-то время стояли молча под впечатлением от услышанного.

– Да, развелось волков. Говорили директору совхоза, что надо просить охотников заняться отстрелом волков, – проговорил один из кучеров, – так в ответ все отнекивался. Теперь, думаю, примет меры. Если их нападет три-четыре особи, они полстада перережут.

– Давайте начинать дойку, – обратилась к дояркам тетя Дуся, – помочь мы здесь ничем не сможем. Доложим бригадиру, управляющему, пусть принимают меры. Ребятам надо хоть ружье выделить.

Когда дойка закончилась и доярки собрались ехать, Ваня подошел к тете Дусе.

– Тетя Дуся, если будете проходить мимо нашего двора, спросите у мамы, не прибегал ли домой Кудлик, наша собачка.

– Хорошо, спрошу, Ваня.

Во второй половине дня, на дневную дойку приехал бригадир Сергей Соколенко. Он привез ружье и пачку холостых патронов.

– С дробью патронов не даем, а то еще сами себя перестреляете. Холостыми волков можно тоже отпугнуть, – сказал он на замечание Васи.

Ваня смотрел на тетю Дусю, ожидая от нее известия о Кудлике.

– Нет, Ваня, нет твоей собаки дома, не прибегала. Скорее всего, ее волки съели, – сказала она Ване.

– Не может этого быть. Кудлик – умная собака, – возразил Ваня.

– Ну, не знаю, – сказала тетя Дуся, взяв в руки ведро и направляясь к коровам.

После дневной дойки, как всегда, стадо с пастухами отправилось на пастбище. За стадом присматривал бугай Вася, а ребята каждый увлеклись своими делами. Вася, положив рядом с собой ружье, что-то записывал в тетрадку, а Ваня углубился в чтение повести М. Коцюбинского «Тени забытых предков». С первых же страниц чтение так увлекло его, что он перестал ощущать окружающую его реальность. Это был удивительный рассказ о жизни и любви с раннего детства двух молодых гуцулов – Ивана и Марички, написанный чарующим языком, полным поэзии и аромата Карпат. Углубляясь в текст, Ване все более казалось, что Маричка – это Аурика. У него снова покатились слезы, когда он дошел в рассказе до того места, где Иван вынужден был расстаться с Маричкой и уйти в горы пасти чужую отару. Вернувшись к зиме с полонины, он узнал страшную новость – больше нет его Марички, она утонула в Черемоше. «Огромная жалость схватила Ивана за сердце. Его тянуло прыгнуть со скалы в пропасть: “На, жри и меня!” Но потом щемящее чувство погнало его в горы, дальше от реки. Закрывал уши, чтобы не слышать предательского шума, что принял последнее дыхание его Марички. Блуждал в лесу, между камней, в заломах, как медведь, что зализывает раны, и даже голод не мог вернуть его в село. Находил ежевику, чернику, пил воду с потоков и тем живился. Люди думали, что он погиб с большого горя, а девушки сложили спеванки об их любви и смерти, которые разошлись по горам. Шесть лет не было слышно о нем, на седьмой неожиданно появился. Худой, почернелый, намного старше своих лет…»

– Ваня, – прервал его чтение Вася, – смотри, скот зашел в коноплю. Пойди выгони его оттуда.

Ваня закрыл книгу и пошел выгонять коров с конопляного поля. На обратном пути, проходя мимо небольшого куста шиповника, он заметил торчащий из куста чей-то хвост. Подойдя ближе, он в ужасе остановился. Это был хвост Кудлика, рядом лежала и голова собаки…

«Кудлик, – пронеслось в голове у Вани, – бедная собачка! Верный друг! Догнали тебя волки». И слезы снова выступили на глазах Вани. Открытые глаза головы собаки с грустью смотрели на Ваню.

– Ваня, ты чего там застрял? – отвлек его от грустных мыслей голос Васи. – Иди, я тебе прочитаю свое письмо к Анжеле в Москву.

– Потом прочитаешь. Дай мне твою маленькую лопату, пойду похороню Кудлика, – сказал Ваня, вернувшись к Васе. – Съели его волки.

– Жаль, хорошая и умная была собачка. Пала смертью храбрых, защищая социалистическую собственность.

– Ладно тебе! Дай лопату!

Вася расчехлил саперскую лопату, которую он носил всегда при себе, и отдал ее Ване.

– Держи! Может, тебе помочь?

– Не надо, сам справлюсь.

Ваня вернулся к кусту шиповника и стал копать могилу для своего верного друга. Копать было тяжело, земля была твердой, наполненная корнями кустарника и ковыля. Пот струился с лица Вани, но он его не замечал. Через полчаса могила была готова. Ваня сложил в нее останки Кудлика, засыпал их свежей землей, нарвал ковыля и покрыл этот маленький бугорок роскошным шелком южной степи. Он еще долго потом стоял над могилой любимой собаки в задумчивости, перебирая в памяти разные случаи их общения…