Почему Сталин проиграл Вторую Мировую войну? - Дмитрий Винтер Страница 35

Все это так, но ведь советские войска, блокировавшие Сталинград, ненамного превосходили по численности 330-тысячную группировку Паулюса. Могла ли переброска части этих сил (вряд ли больше 100 150 тысяч) на внешний фронт радикально усилить Красную Армию? Там, на внешнем фронте, счет ведь шел на миллионы солдат. Тем более что, как мы имели возможность видеть, советское командование, скорее всего, планировало «кавказский мешок» заранее.

Может быть, я ошибаюсь, но, на мой взгляд, чтобы понять, почему сорвалась операция под Ростовом (по окружению немцев на Кавказе) и Харьковом (по выходу к Днепру), надо проанализировать ситуацию в мире в целом.

Итак, наметилась перспектива поражения Германии уже в 1943 г. А союзники в начале 1943 г. еще вели бои в Северной Африке с войсками Роммеля. Возникла (опять и опять!) реальная угроза попадания всей Европы под власть Сталина. Англо-американцам надо было срочно что-то делать.

Они и сделали. В феврале 1943 г. союзники прекращают наступление в Африке, что дает немцам возможность перебросить не то 27, не то 36 дивизий на Восточный фронт (Уткин ЛИ. Дипломатия Франклина Рузвельта. С. 312–313). Результат — поражение советских войск под Харьковом и стабилизация советско-германского фронта на три месяца.

Возразят: удар на Ростов был сорван раньше, еще в декабре 1942 г., во время контрудара Манштейна под Котельниково. Может быть, и так. Посмотрим, что делали союзники в декабре 1942 г. Так вот, активные действия против армий Роммеля предпринимали только англичане, гнавшие его из Египта. А главные англо-американские силы, только что освободившие Алжир и Марокко, до марта 1943 г. стояли в бездействии на тунисской границе. Что также способствовало переброскам немецких армий на Восток.

А теперь снова вернемся к Ржевско-Сычевской операции лета 1942 г. Виктор Суворов обратил внимание на то, что, судя по всему, документы этой операции не рассекречены до сих пор, планы в ней ставились весьма далеко идущие — возможно, дойти до Минска и Риги (Тень Победы. С. 229–230).

Но представим себе, что это так и было и что замысел удался. Взгляните на карту и посмотрите, где Минск и Рига и где находилось в июле — августе 1942 г. южное крыло советско-германского фронта. После этого нетрудно представить, какая катастрофа постигла бы немецкие войска в случае успеха операции. Пожалуй, тогда удалось бы осуществить директиву Ставки от 7 января 1942 г. и разгромить Германию в том же 1942 году.

Вероятно, понимали это и западные союзники. Вряд ли случайно именно в дни Ржевско-Сычевской операции Черчилль, приехавший в Москву, объявил, что второй фронт в 1942 г. открыт не будет. Что способствовало переброске немцами дополнительных сил из Франции в том числе и на Московское направление. Ну, и Дьеппский десант союзников, о котором говорилось, как раз в эти дни состоялся.

Кстати, случайно ли Сталин назначил Жукова, до того главнокомандующего Западным направлением, своим заместителем именно 26 августа 1942 г., то есть сразу после неудачи Ржевско-Сычевского наступления? Возможно, именно этот шаг и означал отказ от широкомасштабного наступления в центре и окончательный переход к варианту «ростовского мешка». Впрочем, не исключено, что и зимой 1942/43 гг. Сталин мог вернуться к идее полугодовой давности; тогда наступление Жукова следует признать-таки главным, а не второстепенным. Возможно, что именно из-за ожидания результатов этой операции после разгрома Манштейна под Котельниково промедлили целый месяц с ударом на Ростов. А появление Жукова под Сталинградом в двадцатых числах декабря как раз и знаменовало отказ Сталина от прорыва германского фронта в Центре в пользу этого удара.

Кстати, о нашем поражении под Харьковом. По свидетельству личного шофера Жукова АН. Бучина, отступление наших войск напоминало 1941 год: «мчавшиеся навстречу грузовики, набитые солдатами, ездовые, беспощадно нахлестывавшие лошадей, и тянувшиеся по обочинам группы солдат в грязи с головы до ног» (170 000 километров с Г.К Жуковым. С. 70). Так вот, Воронежским фронтом, разбитым немцами, командовал все тот же Ф.И. Голиков, начальник ГРУ перед войной. Совпадение? Может быть, Голиков и теперь получал какие-то тайные инструкции от Берия? Я ничего не утверждаю, но задуматься, по-моему, есть о чем. Причем как только на востоке положение нормализовалось, союзники снова перешли в наступление в Африке и 13 мая 1943 г. вынудили армии Роммеля к капитуляции.

В июне 1943 г. союзники дали понять Сталину, что и в этом году второй фронт открыт не будет. Дело дошло до того, что на некоторое время советские послы были отозваны из Лондона и Вашингтона (Уткин Л.И. Дипломатия Франклина Рузвельта. С. 342).

5 июля 1943 г., собрав на Востоке огромные силы, Вермахт начинает наступление на Курской дуге. Это снова облегчает успехи союзников в Южной Италии. 10 июля союзники высаживаются в Сицилии и к 17 августа освобождают ее, а 3 сентября начинают операции в Южной Италии. Наступление союзников продолжалось до 1 октября, когда они освободили Неаполь, а затем снова остановилось. Почему?

Может быть, потому, что слишком стремительно развивалось советское наступление на востоке? Отбив наступление немцев на Курской дуге, Красная Армия 12 июля перешла в наступление сама. Но до 23 августа (освобождение Харькова и официальная дата окончания Курской битвы) наступление было локальным и не очень-то быстрым. Зато потом… Перечислим только освобожденные города.

Итак, 23 августа — Харьков, 26. августа — Севск, 30 августа — Таганрог, Рыльск, Ельня. 1 сентября — Дорогобуж, 2 сентября — Лисичанск, Сумы. 4 сентября — Мерефа, 8 сентября — Донецк (тогда — Сталино), 10 сентября — Мариуполь, Барвенково. 13 сентября — Лохвица, 15 сентября — Нежин; в этот же день командование Вермахта отдало приказ об отступлении немецких войск за Днепр, 16 сентября — Новгород-Северский и Новороссийск, 17 сентября — Брянск и Бежица. 19 сентября — Духовщина, 21 сентября — Чернигов, 23 сентября — Полтава, 25 сентября — Смоленск, 29 сентября — Кременчуг.

За месяц советские армии прошли 300–400 км и вышли к Днепру на протяжении 700 км, начав 2223 сентября его форсирование и в считаные дни захватив 23 плацдарма на его правом берегу. Это об этом времени стихи AT. Твардовского о «хорошей войне» («шутка, что ли: сутки — город, двое суток — областной»).

Союзники опять забеспокоились. Именно тогда, на встрече в Квебеке, Рузвельт и Черчилль выразили беспокойство грядущей советской гегемонией в Европе (Яковлев H.H. Маршал Жуков. С. 60). И вот в конце сентября — начале октября 1943 г. союзники свое наступление в Италии прекратили, дав немцам возможность произвести переброску новых сил на Восток.

И немцы ее произвели. Только за сентябрь — октябрь на Восточный фронт было переброшено из Европы 19 немецких дивизий, из них три танковые (История Второй мировой войны. М., 1976. Т. 7. С. 188). С 1 по 19 ноября только 1-я танковая армия немцев (всего в полосе советского наступления от Смоленска до Черного моря Вермахт имел в это время девять армий) получила одну танковую дивизию, переброшенную из Франции, а кроме того, пять пехотных и две танковые дивизии, сведенные ранее из-за больших понесенных потерь в «боевые группы», были пополнены и восстановлены как дивизии (Там же. С. 267).