Чингисхан. Властелин мира - Гарольд Лэмб Страница 35

Территория, выбранная для собрания, представляла собой луг в семь лиг (около тридцати пяти километров. – Примеч. перев.) в окружности, – идеальное место для неспешного обдумывания проблем. Водоплавающие птицы заполняли заболоченное пространство у реки; золотые фазаны порхали в сочной траве. Тучные пастбища, мелкий зверь для охоты на холмах. Была ранняя весна, месяц традиционного курултая.

И незамедлительно в ответ на вызов стали съезжаться лидеры ордынцев. Лишь неугомонный Субедей, отозванный из Европы, несколько задержался.

Они прибыли со всех четырех концов света, эти «орлы» империи – полководцы дальних рубежей, скитальцы тар-ханы, подчиненные хану князья и послы. Они совершили путешествие издалека в этот Камелот кочевых лордов. И у них не было с собой даже самой захудалой свиты. Покрытые шелковой тканью из Китая кибитки тянули лучшие пары яков. На их платформах развевались захваченные знамена.

Военачальники с отрогов Тибета имели позолоченные и лакированные повозки, которые тащили тяжеловесные длинношерстные яки с массивными рогами и шелковистыми белыми хвостами. Эти животные были в большом почете у монголов. Тулуй, мастер ведения войны, прибывший из Хорасана, привел с собой караван верблюдов. Джагатай, спустившийся с заснеженных горных хребтов, пригнал сто тысяч лошадей. Эти ордынские военачальники носили расшитые золотом и серебром кафтаны, поверх которых у них были накидки из соболя и серебристо-серой волчьей шкуры, предохранявшие их роскошные одежды.

Из Тянь-Шаня прибыл уйгурский князь, самый блистательный из всех союзников и знаменитый лидер христиан; широколицые киргизские вожди, готовые засвидетельствовать свою союзническую преданность завоевателю; долговязые туркмены в нарядных халатах.

На конях, вместо кожаных, защищающих от непогоды попон, была звенящая кольчуга, их сбруя блестела отполированным серебром и сверкала драгоценными камнями.

Из Гоби приехал заслуживший многие похвалы, совсем юный Хубилай, сын Тулуя. Ему только исполнилось девять лет, но уже разрешили участвовать в первой для него охоте, что было важным событием для этого внука императора. Чингисхан собственноручно завершил церемонию его посвящения.

Ордынские полководцы собрались в месте проведения курултая – белом павильоне, таком огромном, что в нем помещалось 2 тысячи человек. В него был вход, которым не разрешалось пользоваться никому, кроме хана; воины со щитами у ханского входа, обращенного на юг, были обычной стражей. Дисциплина в орде была такой строгой и так неукоснительно поддерживался уклад жизни империи, что никто из не имевших доступа не осмеливался заходить на ханскую половину.

Прежде ордынские вожди доставляли хану в Гоби захваченных лошадей, женщин и оружие, а теперь они преподносили ему свои дары иного рода – сокровища, тщательно собранные с доброй половины мира. «Никогда еще, – замечает летописец, – там не видели такого великолепия». Вместо кобыльего молока у этих принцев империи были медовуха и красное и белое вина из Персии. Сам хан признавался, что любит вина из Шираза.

Он восседал теперь на золотом троне Мухаммеда, привезенном им из Самарканда; рядом с ним покоились скипетр и корона покойного мусульманского императора. Когда собрался совет, ввели мать шаха, с кандалами на руках. А перед троном был раскинут палас из серого войлока, сбитого из шерсти животных, как символ его давнего владычества в Гоби.

Перед собравшимися вождями восточных областей хан выступил с рассказом о военных кампаниях последних трех лет. «Я обрел такую огромную власть благодаря ясе, – сказал он серьезно. – Живите же в ладах с ее предписаниями».

Умный монгол не тратил слов на превознесение своих успехов, его задачей было добиться подчинения установленному им закону. Ему уже не нужно было давать советы и наставлять персонально каждого из своих военачальников, они были в состоянии вести боевые действия, руководствуясь своими собственными соображениями, и он усматривал большую опасность в размежевании между ними. Чтобы подчеркнуть, насколько велики его завоевания, он дал каждому из прибывших послов подойти к трону.

К своим троим сыновьям он обратился с предостережением: «Не допускайте ссор между собой. Будьте преданны Угедею и станьте его опорой».

После этого на курултае на целый месяц было устроено празднество. На этот съезд прибыли два самых желанных гостя. Субедей прискакал из пограничной области Польши и привез с собой Джучи.

Первенца хана Джучи орхон-ветеран разыскал и убедил его появиться на совете и вновь повидаться с отцом. И вот Джучи предстал перед ханом и встал перед ним на колени, приложив руку ко лбу. Старый завоеватель, который был сильно привязан к Джучи, был доволен, но не подал виду. Покоритель степей преподнес в подарок своему отцу тысячу кипчакских лошадей. Джучи не любил двор, он попросил разрешить ему вернуться на Волгу и получил такое разрешение.

Настало время, и собравшиеся стали разъезжаться. Джагатай поскакал обратно в свои горы, а другие ордынцы отправились в Каракорум. Летописец повествует, что в каждый день пути Чингисхан призывал к себе Субедея, чтобы тот рассказывал ему о своих приключениях в западной части мира.