Батый - Василий Ян Страница 35

Довольный удачной переправой, Бату-хан объявил трехдневный отдых и устроил для воинов торжественный праздник на лугу близ Ураковой горы. В назначенный день прискакали тысячи всадников. Воины сидели на пятках широким кругом. За первыми рядами сидевших и стоявших теснились верховые на крепких небольших конях. Бату-хан и другие ханы расположились на склоне горы Урака на разостланных коврах и конских попонах.

Длинные трубы сипло и свирепо ревели. Глашатаи кричали:

– Приходите на борьбу безбоязненно, бесстрашно! Приходите в добром здравии! Покажите вашу удаль, проявите вашу силу!

Лучшие силачи, оставив коней на попечение товарищей, выходили на широкий круг. Они стояли в разных концах поля группами по нескольку человек. Каждого силача и удальца сопровождали преданные друзья. Они должны были наблюдать, чтобы борьба шла правильно, без злобы, без кусания, увечья и убийства.

– Начинайте! Оге, начинайте! – закричали глашатаи. – Джихангир Бату-хан смотрит на вас! Он даст ловкому молодцу лучшую награду! Каждый должен пройти три трудных состязания, три упорные схватки! Кто ни разу не коснется плечами земли, тот будет объявлен багатуром. Таков закон нашей страны, да и обычай всех людей таков! Славному делу не будет препятствия, чистому небу не бывать мрачным!

Сперва выступили вперед двенадцать воинов – рослых, плечистых, молодых. Отряды заранее отобрали своих лучших удальцов. Остальные соперники, ожидая очереди, опустились на корточки по краям поля.

Борцы стали подпрыгивать на месте, переваливаться с ноги на ногу, взмахивая руками точно крыльями, припадая на согнутых коленях. Они бросали вверх землю и траву и, подражая орлиным прыжкам, начали приближаться друг к другу.

Шесть пар одновременно сцепились в могучих объятиях. Они схватились за плечи, за руки, за ноги, за шею и стали бросать друг друга, вертеться, приподымать с земли и подставлять подножку, стараясь повалить противника на землю. Около каждой пары топтались, кружили и приседали друзья, возбуждая борцов криками.

Упал один, его тело коснулось земли – он уже выбыл из состязания. Сумрачным уходил он с поля вместе с друзьями. А победитель той же прыгающей походкой направился к месту, где сидели почетные судьи. Там стояли мешки с печеными кусочками сладкого теста. Победитель брал руками пригоршни печений, подносил к губам, точно хотел вкусить, затем неожиданно ссыпал печенье в подставленные подолы друзей, а часть бросал в поле в честь богов, принесших ему победу.

Одна за другой приходили группы соперников; они схватывались, боролись. Побежденные уходили, победители оставались и продолжали бороться между собой.

Лучшим победителем оказался высокий, могучего и страшного вида монгол по имени Тогрул, поборовший всех противников. Последнего соперника он поднял над головой и с диким торжествующим воплем бросил на землю. Упавший лежал неподвижно и плакал – он перед этим поборол очень многих. Тогрул подошел к нему и, широко расставив ноги, спросил:

– О чем твоя печаль?

– Если б я был мертвый, не было бы у меня сожалений! А если теперь мне придется ходить живым, то радости мне мало.

Тогрул осторожно поднял его и сказал:

– Исполним славное дело для величия монгольской державы!

Оба вынули ножи, полизали друг у друга лезвия, понюхали щеки и, обнявшись, пошли с поля как побратимы – «аньда».

К ним подъехал на коне нукер и сказал:

– Ослепительный Бату-хан прислал меня похвалить вас за доблесть и объявить, что берет вас обоих в свою охранную тысячу тургаудов.

После борьбы были скачки, стрельба из лука, но скоро пришлось разъезжаться: начался проливной дождь. Буря усиливалась. Волны великой реки налетали с шумом на берег, обрушивались и слизывали все, что попадалось. Лодочники не решались более переплывать реку. Все прибывшие на праздник вскочили на коней и помчались в свои лагеря.

– Это здешние колдуны накликали бурю, – говорили монголы. – Что-то еще будет этой ночью! Что мы увидим дальше в стране урусутов!