Тайны Балтийской Атлантиды - Вольфганг Акунов Страница 35
Тайны Балтийской Атлантиды - Вольфганг Акунов читать онлайн бесплатно
«Перед их (датских и поморянских крестоносцев — В. А.) взорами предстал сделанный из дуба идол, которого [местные жители] называли Ругиевидс и который представлял из себя во всех отношениях весьма отвратительное и одновременно смехотворное зрелище (…) у его головы было семь похожих на человеческие лиц, причем все они имели одно общее темя. Еще же его создатель сделал так, что сбоку на поясе у этого истукана висело семь настоящих мечей в ножнах, тогда как обнаженный восьмой [меч] он держал в своей правой руке. Этот меч был так основательно прикреплен к его сжатой в кулак ладони железными гвоздями, что его невозможно было вытащить, не отрубив саму руку. И вот, когда она была отсечена, это все же произошло. Своими размерами этот идол намного превосходил [все то, что природа отвела для] человека… Ничто в его изображении не радовало глаз, а вырезанные на дереве черты лица [и вовсе] вселяли отвращение своей грубостью и уродливостью (хотя своим славянским почитателям он, надо полагать, уродливым отнюдь не казался — а впрочем, о вкусах не спорят — В. А.)».
Подобно всем своим прочим многоголовым собратьям, семиглавый Ругиевидс-Ругевит был, после своего ниспровержения, изрублен датско-поморянскими «крестоносцами» в щепки и использован для приготовления пищи. Для этого захватчикам пришлось усердно потрудиться — его размеры, как и размеры всех идолов руянских «склавов», были столь огромны, что данам «и иже с ними» пришлось разрушать стены руянских капищ, чтобы выволочь гигантские «болваны» из божниц наружу для их последующего уничтожения во славу Истинного Единого Триипостасного Бога…
Семь столетий спустя, печальная судьба поверженного воинами Вальдемара I семиголового идола ругиян вдохновила графа Алексея Константиновича Толстого на одну из его лучших исторических баллад — РУГЕВИТ.
1
Над древними подъемляся дубами, Он остров наш от недругов стерег; В войну и мир равно честимый нами, Он зорко вкруг глядел семью главами, Наш Ругевит, непобедимый бог.2
Курился дым ему от благовоний, Его алтарь был зеленью обвит, И много раз на кучах вражьих броней У ног своих закланных видел доней Наш грозный бог, наш славный Ругевит.3
В годину бурь, крушенья избегая, Шли корабли под сень его меча; Он для своих защита был святая, И ласточек доверчивая стая В его брадах гнездилась, щебеча.4
И мнили мы: «Жрецы твердят недаром, Что если враг попрет его порог, Он оживет, и вспыхнет взор пожаром, И семь мечей подымет в гневе яром Наш Ругевит, наш оскорбленный бог».5
Так мнили мы, — но роковая сила Уж обрекла нас участи иной; Мы помним день: заря едва всходила, Нежданные к нам близились ветрила, Могучий враг на Ругу шел войной.6
То русского шел правнук Мономаха, Владимир шел в главе своих дружин, На ругичан он первый шел без страха, Король Владимир, правнук Мономаха, Варягов князь и доней властелин.7
Мы помним бой, где мы не устояли, Где Яромир Владимиром разбит; Мы помним день, где наши боги пали, И затрещал под звоном вражьей стали, И рухнулся на землю Ругевит.8
Четырнадцать волов, привычных к плугу, Дубовый вес стащить едва могли; Рога склонив, дымяся от натугу, Под свист бичей они его по лугу При громких криках доней волокли.9
И, на него взошед, с крестом в деснице, Держась за свой вонзенный в бога меч, Епископ Свен, как вождь на колеснице, Так от ворот разрушенной божницы До волн морских себя заставил влечь.10
И к берегу, рыдая, все бежали, Мужи и старцы, женщины с детьми; Был вой кругом. В неслыханной печали: «Встань, Ругевит! — мы вслед ему кричали, — Воспрянь, наш бог, и доней разгроми!»11
Но он не встал. Где, об утес громадный Дробясь, кипит и пенится прибой, Он с крутизны низвергнут беспощадно; Всплеснув, валы его схватили жадно И унесли, крутя перед собой.12
Так поплыл прочь от нашего он края И отомстить врагам своим не мог. Дивились мы, друг друга вопрошая: «Где ж мощь его? Где власть его святая? Наш Ругевит ужели был не бог?»13
И, пробудясь от первого испугу, Мы не нашли былой к нему любви И разошлись в раздумии по лугу, Сказав: «Плыви, в беде не спасший Ругу, Дубовый бог! Плыви себе, плыви!»В своей балладе (которую я так любил читать в детстве вслух с моими школьными друзьями Андреем Баталовым и Александром Шавердяном) граф Алексей Константинович Толстой, именующий «Владимиром» короля данов Вальдемара («Владимир» и «Вальдемар» — это, фактически, две формы одного и того же имени), и тактично умалчивающий об участии в разгроме славян-ругов, наряду с германцами-датчанами, и славян-поморян (хотя почтенный стихотворец был в своем творчестве отъявленным западником-норманистом, а никак не славянофилом, которые, по его мнению, «повернувшись к варягам спиной, лицом повернулись к обдорам»), допускает лишь одну неточность. У него деревянный идол языческого бога Ругевита не рубят в щепки, а сбрасывают в воду с берега. Что невольно заставляет вспомнить описанный в нашей, русской «Повести Временных Лет» поступок другого Владимира — Великого князя Киевского и Крестителя Руси по прозвищу Красное Солнышко — с низвергнутым им деревянным идолом другого языческого бога — Перуна.
«Придя в Киев, — читаем мы в „Повести Временных Лет“, — повелел Владимир кумиров ниспровергнуть: одних изрубить, а других огню предать. Перуна же повелел привязать к хвосту конскому и волочить его с Горы по Боричеву взвозу к Ручью, и приставил двенадцать мужей бить его жезлием (жезлами, то есть, попросту говоря — палками — В. А.). И это не потому, что дерево чувствовать может, но на поругание бесу, который обманывал людей в этом образе, — дабы принял он возмездие от людей. „Велик ты, Господи, и чудны дела твои!“. Вчера еще был чтим людьми, а сегодня поругаем. Когда же тащили Перуна по Ручью к Днепру, оплакивали его неверные люди, ибо не приняли еще святого крещения. И, притащив, бросили его в Днепр, и приставил Владимир [мужей], сказав: „Если где пристанет к берегу, отпихивайте его, пока не пройдет пороги, и только тогда оставьте его“. Они же исполнили то, что им повелели. И когда пустили его и прошел он пороги, выбросило его на отмель, и с той поры прослыло то место Перуня Рень (отмель — В. А.), как и зовется до сего дня».
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments