Раджпуты. Рыцари средневековой Индии - Елена Успенская Страница 34

В культуре рыцарства чрезвычайно важна внешняя сторона. «Храбрость, щедрость, благородство, о которых мало кто знал, не имели цены. Рыцарь постоянно стремился к первенству, славе. — Отсюда внешний блеск рыцарской культуры, ее особое внимание к ритуалу, атрибутике, символике цвета, предметов, этикету» (6, 23). В этом же ряду стоит героическая смерть. В индийской культуре героической жизни и смерти много своеобразия, которое проистекает из религиозных особенностей индуизма: учения о дхарме, теории кармы и понятия о цикличности перерождений. Важно понять: индийский герой имеет не только жизнь и тело, с которыми он может расстаться в любой момент своего жертвенного пути, «виргати». Гораздо более, чем о бренном теле, он должен заботиться о своей вечной душе — частичке Всеобщей души. Раджпутский герой имеет сакральные качества, которые признает общество, и сам осознает это. На то, чгобы не нарушить сакральный характер воинского служения, и направлен весь раджпутский ритуал, культовый и бытовой. В специфических условиях индуизма вся жизнь воина — ритуал жертвенного служения. «Раджпута» — это особенности ритуализованного пути воина, те традиции, которые хранят его сакральные качества и в бою, и в быту. Общество должно видеть, что раджпут выполняет свою дхарму и свою «раджпути», и правильная жизнь раджпута должна быть заметной и яркой, а иногда даже эпатирующей профанов. Отсюда внимание раджпутов к внешним проявлениям своего особого положения, подчеркнутая торжественность и красочность обихода.

Индийский воин выполняет свой долг лучше всего и полнее всего тогда, когда он участвует в битве. Битва для раджпута — это участие в жертвоприношении богам. Расставание со своим телом в битве есть закон для всякого кшатрия. Отдать жизнь в битве — высшая жертва, какую раджпут может принести, выполняя свою дхарму. Гибель воина во время битвы — полное выполнение им своего долга и гарантия, что он достигнет спасения.

Апофеозом жертвенности раджпутов считается «шака», последняя великая битва-жертва в раджпутском понимании истинных ценностей. В ней особенно явственно проявлялся сакральный характер воинского служения. Такая битва чаще всего происходила одновременно с джаухаром женщин клана. Считалось, что в битве шака раджпут должен обязательно погибнуть: в бою или через самоубийство; а иначе он опозорит свою «раджпути». В военном отношении битва «шака» ничего уже не могла определить, но в системе символов раджпутской воинской культуры она занимает очень заметное место. Та сторона в битве, что вышла в шафрановых одеждах, по определению не могла воспользоваться плодами своей победы, буде такая случится; но и противники должны были понимать, что нельзя с легким сердцем присваивать то, за что заплачена столь высокая цена. Земля и крепость, за которую клан принес жертву в джаухаре и шака, должны были, по традиционным раджпутским понятиям, остаться за жертвенным кланом, и, когда подрастут наследники, новое поколение клана войдет в силу, они смогут восстановить справедливость. Поэтому в отчаянной ситуации клан принимал все меры к тому, чтобы сохранить детей-наследников в правящем клане и по возможности вообще детей клана.

Когда раджпуту предстояло решающее отражение, во время которого он должен был погибнуть, он совершал ритуальное омовение, наносил на тело красной пастой знаки «чакра» и «санкха» и надевал одежду священного в индуизме шафранового цвета и особый головной убор — корону «мор» («павлин»), которая представляет собой украшенный драгоценностями тюрбан. Лишь дважды в жизни он имел право на такую корону — во время свадебной церемонии и в последнем, отчаянном бою, и то лишь тогда, когда все женщины клана погибли в жертвенном огне джаухара. В этом последнем случае надевание короны символизировало обручение и единение воинов-смертников с небесными девами Апсарами.

Одежда шафранового цвета в индийской культуре обычно соотносится с представителями аскетических сообществ. Раджпутский воин в такой одежде выступает как жертвующий своей жизнью ради долга аскет. Но, по-видимому, такое оформление ритуала последнего жертвоприношения раджпутского воинства появилось позднее XIII в. — более ранние источники описывают воина-смертника иначе. Он действительно выглядит как шиваитский аскет — с всклокоченными волосами на голове, посыпанный пеплом, и вооружен в том числе железным трезубцем и боевым топором. Может быть, и скорее всего, в общественном сознании со временем произошла аберрация понятий, и известный и в более позднюю эпоху тип воина-аскета из шиваитской секты Госаин был отнесен к раджпутскому воину — и тот, и другой идут в битве до конца. Раджпуты не считали аскетический образ жизни подходящим для себя. Но они были уверены, что во время боевых действий соблюдение обетов, воздержание от услад жизни как элемент ритуального очищения необходимы для усиления сакральной силы воина и усиливают вероятность счастливого исхода военной операции и для каждого отдельного солдата, и для войска в целом. В раджпутских военных отрядах женщин никогда не было. Победа как плод должна была произрасти из совместных усилий мужчины-воина и его оружия; энергетика оружия имеет как мужскую, так и женскую природу, что отражено в символах, нанесенных на клинки.

В традиционной кастовой идеологии считается, что жизнь раджпута — постоянная жертвенность. Они жертвуют своими жизнями как воины, а если оказываются еще и правителями, то тем более обнаруживают, что их жизнь им не принадлежит. Их главной заботой становится печься о благе других людей, чтобы они ни в чем не знали недостатка и не страдали понапрасну. От воинов зависят даже брахманы, не говоря уже о представителях всех остальных каст. В обществе было ясное понимание того, что дающие защиту воины нуждаются в большом уважении — не только личностном, но и в уважении к их занятиям и потребностям. Надо признать, что когда от человека ждут хорошего выполнения своих обязанностей и всячески ему в этом помогают и поддерживают — как же ему не быть хорошим?!

В раджпутской среде образцом настоящего героя считается меварский махарана Пратап. О нем говорят так: он боролся против иноземцев, отличался гордостью, личную честь ставил выше всего; в борьбе за свободу проявлял жертвенность. Он не испытывал привязанности к богатству, отличался высокими моральными качествами; тот, кто обращался к нему за защитой, получал ее. Он, как истинный раджпут, презирал ненравственных людей, которые завидовали, предавались чувственным удовольствиям и забавам, обманывали и предавали друзей. Считается, что хотя низкие люди могли на какое-то время приобрести внешние признаки благополучия, они на самом деле проигрывали: нарушив свою дхарму и моральный кодекс «раджпути», они разрушали свою душу. И если не они сами, хотя бы в будущих рождениях, то их потомки были обречены и на позор, и на большие страдания. С точки зрения индуиста, будущее имеет не меньшую ценность, чем настоящее, потому что каждый сам «закладывает его параметры».