Быстрый взлет. Королевские ВВС против люфтваффе - Джон Брехэм Страница 34

Получив под командование 141-ю эскадрилью в 22 года, я стал самым молодым офицером в звании уинг-коммендэра, возглавившим боевое подразделение Королевских ВВС, разделив эту честь с Пэдди Финукейном. ^[90] Но в то время это не много для меня значило. В Форде, после представления командиру авиастанции Пату Максвеллу, асу Первой мировой войны, я отправился в штаб эскадрильи, где меня приветствовал новый адъютант, флайт-лейтенант Дикки Спэрроу. У меня состоялся с ним длинный разговор, и вскоре я составил себе общую картину. Эскадрилья находилась в кризисе. Большинство старших по званию членов экипажей были женаты и жили с семьями вдали от аэродрома, так что не могли достаточно хорошо следить за делами и руководить ими. Но большинство из них получили уведомления о переводе, и мне оставалось вселить боевой дух в остальных. Дикки, бывший в гражданской жизни торговцем шерстью, сразу же произвел на меня впечатление, как наиболее подходящий человек для своей работы. Он был старше всех летчиков, значительно более зрелым и терпимым человеком. Его советы по административным и кадровым вопросам были неоценимы. Я боюсь представить, что стало бы с бумажной работой без его бескорыстного руководства, поскольку я ничего в ней не смыслил.

Дикки представил меня остальным. Сквадрэн-лидеры Беал и Купер командовали звеньями, Беал – вновь назначенным, как и я. Бастер Рейндольс был «шпионом», это был человек типа Спэрроу и такой же полезный. Доугал, «бешеный ирландец», был нашим доктором. Несмотря на свои сумасшедшие выходки, он оказался незаменимым в предстоящие месяцы. Экипажи самолетов представляли смешанную группу, включавшую новозеландцев, австралийцев, бельгийцев, индийцев и представителей других наций и немного разбавленную англичанами. Одно было очевидно. Они очень хотели преодолеть кризис и сделать эскадрилье имя. Обратившись к ним с короткой речью, я сказал о том, чего жду от них. Это было просто: 141-я должна стать лучшей эскадрильей ночных истребителей в Королевских ВВС. Эту же речь, немного видоизмененную, я повторил перед наземным персоналом и с гордостью ощущал, что попал в точку, хотя думаю, что любой мог сделать это лучше, чем я.

Несколькими днями позже командир авиагруппы решил проинспектировать нашу авиастанцию. И застал меня врасплох. Я еще не знал все экипажи по фамилиям и не был точно уверен, где на авиастанции расположены некоторые службы. Этот визит привел к нескольким забавным инцидентам. Дикки быстро собрал вместе наши экипажи, и я сказал им, что если не смогу вспомнить чьих-то фамилий, то они будут флаинг-офицер Смит, Браун или Джонс. Если они и возражали против подобных временных фамилий, то недовольства не выразили. Большинство фамилий я назвал правильно, но несколько пришлось называть экспромтом. Разгадал ли эйр-вице-маршал эту мою хитрость, я так никогда и не узнал. Инспектирующих также провели по нашему расположению. Для того чтобы избежать больших промахов, я повсюду водил за собой Дикки, но даже при этом попался. Командир авиагруппы захотел увидеть нашу оружейную мастерскую. Я знал, что она находится в одном из двух бараков. Но в котором? Дикки, тоже новичок, также не был уверен, в каком именно. Я бодро сказал, чтобы эйр-вице-маршал следовал за мной, и открыл дверь: «Оружейная мастерская, сэр». Повисла тяжелая тишина. Я показал командиру наш умывальник и туалет. «Очень интересно, Брехэм. Ну а где же оружейная мастерская?» – произнес он. Она должна была быть в другом бараке, так что я повторил попытку и на сей оказался прав. Прежде чем я успел что-нибудь сказать, командир авиагруппы обратился к оружейнику, который, стоя спиной к нам, вставлял в пушечную ленту 20-мм снаряды.

– Что вы делаете, солдат? – спросил он.

На что оружейник ответил:

– А что, черт возьми, это напоминает?

Мы все остолбенели, а когда оружейник повернулся и увидел, с кем говорит, мне показалось, что он вот-вот упадет в обморок. Эйр-вице-маршал, надо отдать ему должное, свел все к шутке, но мы были рады, когда он уехал.

Бастер Рейндольс и Спэрроу, вскоре после моего прибытия в Форд, попросили меня поучаствовать в составлении представления к награждению Крестом Виктории одного из пилотов эскадрильи, ворэнт-офицера, погибшего в бою. Его штурман остался жив. Они перехватили над Ла-Маншем «Хейнкель-111», и в ходе боя пилот был тяжело ранен. Он продолжил стрелять во врага, пока не сбил его, и только затем повернул домой. Он знал, что его штурман не умел плавать, поэтому повернул к побережью и в конце концов пересек его. Затем он спокойно приказал своему штурману выпрыгнуть на парашюте. Штурман возражал, говорил, что хочет остаться и помочь, но затем понял, что не имеет никакого смысла спорить. Так что он покинул самолет и благополучно приземлился на парашюте. Храбрый пилот, который все время оставался спокойным, несмотря на тяжелое ранение, разбился вместе со своим самолетом и погиб.