Ежов. Биография - Алексей Павлюков Страница 34

«…тов. Сталин, как сейчас помню, вызвал меня и Косарева и говорит: «Ищите убийц среди зиновьевцев». Я должен сказать, что в это не верили чекисты и на всякий случай страховали себя еще кое-где и по другой линии, по линии иностранной, возможно, там что-нибудь выскочит…

Не случайно, мне кажется, что первое время довольно туго налаживались наши взаимоотношения с чекистами, взаимоотношения чекистов с нашим контролем. Следствие не очень хотели нам показывать, не хотели показывать, как это делается и вообще. Пришлось вмешаться в это дело тов. Сталину. Товарищ Сталин позвонил Ягоде и сказал: «Смотрите, морду набьем»».

Из этих слов Ежова может возникнуть представление, что именно он своими действиями помешал работникам НКВД скрыть от партийного контроля ход идущего расследования. В действительности же возмутителем спокойствия являлся А. В. Косарев, стремившийся лично участвовать в допросах основных фигурантов и постоянно жаловавшийся Ежову на нежелание чекистов идти ему навстречу, а также на излишнюю мягкость в обращении с арестованными.

Однако Ежов руководителям следственной бригады Я. С. Агранову и Л. Г. Миронову вполне доверял (с Аграновым у него вообще были приятельские отношения), поэтому чрезмерная активность Косарева поддержки у него, как правило, не находила. Ну а после разговора Сталина с Ягодой чекистам, вероятно, пришлось «исправляться», так что ситуация, скорее всего, разрешилась сама собой.

Поскольку при отсутствии показаний главного обвиняемого расколоть его «сообщников» было нереально, основной упор был сделан на то, чтобы как можно скорее сломить сопротивление Николаева. Ему создали привилегированные условия содержания: разнообразно кормили, давали вино, принесли художественную литературу, разрешили пользоваться ванной. Хотя жена его была арестована, следователи убедили Николаева, что она на свободе, и он даже смог «нелегально», а в действительности под контролем чекистов, переправить ей письмо и получить ответ. В ходе допросов его настойчиво убеждали в том, что он является лишь исполнителем воли заговорщиков-зиновьевцев, что все они арестованы и во всем сознались, что своим нежеланием сотрудничать со следствием он лишь обрекает себя на расстрел, тогда как при правильном поведении мог бы сохранить себе жизнь.

В конце концов, не выдержав такого давления, Николаев сдался. Возможно, он решил перехитрить следователей, рассчитывая потом в суде отказаться от всего сказанного, но так или иначе 13 декабря 1934 г. он снова начал давать признательные показания, и последующие дни окупили все затраченные чекистами усилия. Конечно, Николаев говорил как всегда сумбурно и невпопад, но следователи сумели придать этому словесному потоку необходимую ясность и стройность и убедили Николаева подписать соответствующим образом оформленные протоколы допросов. 13 декабря речь в основном шла об организационно-технических аспектах совершенного преступления, 14 декабря — о его политической составляющей, после чего Николаев более подробно рассказал о некоторых из своих «подельников».

Внутри организации бывших зиновьевцев, сообщил он, были якобы созданы две террористические группы. В одну, возглавляемую И. И. Котолыновым, входили, наряду с самим Николаевым, и четверо его «сообщников»: В. И. Звездов, Н. С. Антонов, Г. В. Соколов и И. Г. Юскин. Обязанности внутри группы распределялись так. Николаев был намечен в качестве исполнителя теракта. Котолынов осуществлял общее руководство и отрабатывал с ним технику покушения. Соколов выяснял возможность совершения теракта на маршруте обычных передвижений Кирова. Звездов и Антонов собирали необходимую информацию внутри Смольного, а Юскин прорабатывал вместе с ними конкретные варианты убийства Кирова в Смольном.

Члены организации, сообщил Николаев, стояли на позиции троцкистско-зиновьевского блока ^[31] и считали необходимым сменить существующее партийное руководство любыми возможными способами, поэтому через некоторое время после убийства Кирова предполагалось якобы совершить покушение также и на Сталина.

Вторая террористическая группа, возглавляемая Н. Н. Шатским, действовала независимо от первой и готовила убийство Кирова по месту его проживания в районе улицы Красных Зорь. Помимо этого, в ее планы входила и организация покушения на Сталина, с использованием тех связей, которые имелись у членов группы в Москве.