Русские предприниматели. Двигатели прогресса - Ирина Мудрова Страница 34

Михаил Александрович родился в старой сибирской купеческой семье. Отец – Александр Михайлович, мать – Мария Ефимовна Сухих. До 1837 года он значился в мещанах, хотя и принадлежал к одному из самых древних, богатых и влиятельных сибирских родов. В свою очередь этот род шел от простого крестьянина Устюжской провинции Архангелогородской губернии Афанасия (около 1676–1754 годов).

Михаил Сибиряков удачно вложил деньги в золотопромышленность, и в начале 1840-х годов предприятие его стало активно развиваться. В 1849 году он уже значился купцом 1-й гильдии. В 1848 году Михаил Александрович после долгих разведок обнаружил явные признаки золота в долине реки Хомолхо, позже – в бассейне реки Лены. Совместно с Базановыми, Трапезниковым и Немчиновым он собирается создать золотопромышленное товарищество, которое называют Желтуктинское. Оно первоначально владело 4 приисками. К 1863 году их насчитывалось уже 25.

В 1863 году другая поисковая партия Михаила Сибирякова опять обнаружила в бассейне речки Бодайбо богатую золотоносную россыпь. В начале 1864 года старые компаньоны основали еще одно паевое товарищество под названием «Прибрежно-Витимская К°». Участие в компании было разделено на 13 паев, из которых 3 принадлежали Сибирякову. Он владел Благовещенским, Стефано-Афанасьевским, Михайловским приисками. В 1864 году основан пункт Бодайбо в качестве приискового опорного пункта. Это был склад грузов. Он обслуживал Стефано-Афанасьевский прииск.

К июлю 1865 года было открыто в этой местности уже около 30 приисков. Прибыли росли вместе с оборотами компании, пайщики становились богатыми людьми.

В 1865 году решено было создать новую золотопромышленную фирму и назвать ее «Компания Промышленности в разных местах Восточной Сибири». Это Товарищество добывало в среднем каждый год до 275 пудов золота. Прибыли были баснословными вплоть до конца XIX века. Но условия работы для простых золотодобытчиков были нечеловеческими. Это усугублялось «нерациональной, неэкономично поставленной работой», спекуляциями, чиновничьими злоупотреблениями. Такие условия часто приводили к неоднократным «массовым выступлениям» рабочих. В 1912 году в районе Бодайбо произошёл известный расстрел забастовки на приисках.

В Сибири остро стоял вопрос дорог: железных, водных и других. Наряду с золотопромышленной деятельностью в компании Михаил Александрович участвовал в организации Бодайбинской железной дороги. Он был ее совладельцем. В 1864 году Сибиряков совместно с Базановым учредили «К° Ленско-Витимского пароходства Базанова и Сибирякова»; через 10 лет товариществу принадлежало три парохода (220 л. с.), а в 1890 году – пять.

С 1860-х годов Сибиряков также выступал крупным пайщиком винокуренных заводов, Вознесенского и Александро-Невского. В начале 1870-х годов стал пайщиком при ускоренном строительстве новых иркутских казарм.

Под конец своей жизни Михаил Александрович Сибиряков был купцом 1-й гильдии, владельцем золотых приисков, заводов, пароходства и Бодайбинской железной дороги. Он основал город Бодайбо. Его состояние по документам оценивалось в 4 млн рублей. Его супруга Варвара Константиновна Трапезникова была из не менее известного рода золотопромышленников Трапезниковых.

В этой семье было три сына и три дочери. Отец старался всем им дать прекрасное образование и воспитание. Дети оказались благодарными, все оправдали его надежды. Они хорошо учились в столичных университетах и зарубежных институтах, а дочери – в Девичьем институте. Они стали удачливыми промышленниками, хорошими организаторами, щедрыми благотворителями.

«Жизнь наша красна бывает лишь тогда, когда всё нам улыбается вокруг… Но если вы чувствуете подле себя нищету, будучи сами богаты, то вам становится как-то не по себе», – считал Иннокентий Сибиряков. Он организовал свой фонд для своевременной выплаты пенсий своим рабочим, в который вложил 420 тысяч рублей. Он поддерживал учащуюся молодежь, жертвовал на создание учебных заведений. На его пожертвования успешно работали Бестужевские курсы, он пожертвовал 50 тысяч рублей на создание Первого женского медицинского института в России. Он поспособствовал созданию Томского университета и выделил 10 тысяч рублей на расширение Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества. Он был избран почётным членом Общества попечения о бедных и больных детях, Обществу бедных женщин подарил свою дачу в Райволе, где был устроен приют для девочек. В 1898 году Сибиряков переселился на Афон и стал монахом.

Константин Сибиряков после смерти отца в 1874 году справедливо получил наравне с братьями Александром и Иннокентием доли отцовского капитала (875 тысяч рублей), еще участие в «Ленско-Витимском пароходстве», а также в золотосодержащих приисках отца, золотопромышленных компаниях, которые были одними из крупнейших в системе реки Лены. Старший брат вкладывал значительные суммы в развитие необходимого речного и морского транспорта, а Константин неудачно попытался реализовать себя как крупный землевладелец. В середине 1870-х годов он скупил у некоторых обедневших самарских помещиков большое количество земли, чтобы организовать технически рациональное хозяйство. За границей он закупил современные земледельческие орудия, в том числе два паровых плуга. Для ведения хозяйства соорудил на землях кирпичные и саманные постройки. Это делалось при хуторах для скота и земледельческих орудий. Новаторские идеи не прошли из-за косности самих работников. Новую технику не освоили, а вскоре поломали. Задуманное как передовое, хозяйство теперь приносило лишь убытки. Сибирякову пришлось отказаться от своей затеи. Он хотел было бороться с вопиющей бескультурностью населения, для чего открыть сельскохозяйственную школу. Власти ему это запретили, и он распродал принадлежавшие ему земли. Дело в том, что переезд Константина в Самарскую губернию был связан не столько с земледельческими проектами, а и с планами революционной пропаганды в народе. Константин «идею послужить своими богатствами», разделяемую братьями Сибиряковыми, пытался реализовать в поддержке либерального народничества, а позже – в положениях толстовства. Его революционные взгляды приковывали внимание полицейских органов.