Пеле. Исповедь влюбленного в жизнь - Пеле Страница 34

В этом же году развеялось еще одно разочарование 1966 года. Перед Чемпионатом мира в Англии я мечтал о том, как получу кубок из рук королевы на стадионе «Уэмбли» – но, увы, этой чести был удостоен великий Бобби Мур. Но в ноябре 1968 года я наконец встретился с Елизаветой II во время ее визита в Бразилию. Она пришла посмотреть на показательный матч на «Маракане» в Рио, который организовали в ее честь. Тогда меня называли Королем, но я был королем без короны, а тут я встречался с настоящей королевой, уму непостижимо! Перед началом этого мероприятия ко мне пришли сотрудники министерства иностранных дел Бразилии, которые хотели убедиться в том, что я не допущу никаких оплошностей и не нарушу правила этикета. Мне рассказали о том, что нужно ждать, пока королева заговорит первой, стоять смирно и демонстрировать почтение – по сути, это была лекция о важности уничтожения всего человечного в простой встрече двух людей.

Из-за всех этих вычурных просьб я начал переживать за знакомство с Ее Величеством, и пока я ждал, когда она придет в комнату на стадионе, где мы должны были встретиться перед началом матча, я не мог вспомнить ничего из всех тех указаний, что мне дали. Но причин волноваться не было – как только королева подошла ко мне, широко улыбаясь, мы просто начали болтать о том, насколько ей было приятно со мной встретиться, и также о том, что ее муж, принц Филипп, восхищается моей игрой. Мы говорили о футболе и об Англии, я рассказал, как расстроился из-за того, что Бразилия там так плохо выступила. Королева была поистине очаровательна. Казалось, будто я всю жизнь ее знал, и я подумал о том, что весь этот протокол больше был нужен тем подлизам, что его придумали, чем людям, которых он, по идее, и должен оберегать.

* * *

В начале 1969 года мы снова отправились в Африку. Это было еще одно необычное путешествие. Сперва мы прилетели в Браззавиль, в Конго, и увидели на улицах танки и оружие. Пока мы там были, появилась возможность быстро отправиться в Нигерию и сыграть там матч. Одно беспокоило: Нигерия находилась в состоянии гражданской войны с Биафрой, республикой на северо-востоке от страны. «Не волнуйся, – сказал наш бизнес-менеджер. – Они остановят войну. Не проблема». Конечно, мы все решили, что он сошел с ума! Но мы и вправду приехали в Нигерию, сыграли в матче, завершившемся ничьей со счетом 2:2, и улетели. Говорят, что войну на самом деле приостановили ради нас на сорок восемь часов, и товарищи помнят, что видели белые флаги и плакаты со словами о том, что мир воцарится ради игры Пеле. Я не уверен, что это правда, но нигерийцы определенно сделали все для того, чтобы биафранцы не вторглись в Лагос во время нашего пребывания в городе. На улицах было много военных, и мы находились под надежной защитой армии и полиции.

Весной и летом того года дома, в Бразилии, я играл лучше, чем когда-либо, несмотря на сумасшедший ритм жизни в составе «Сантоса» и сборной. Девять матчей в марте, шесть в апреле и шесть в мае – это было мое привычное расписание. В июне я участвовал всего в пяти играх, однако все они были невероятно тяжелыми: «Сантос» выступил против «Коринтианс», победив со счетом 3:1, затем я играл в составе сборной против Англии, действующего чемпиона мира, и мы победили со счетом 2:1. Также мы встретились с «Палмейрас», клубом из Сан-Паулу, а 24 июня я отправился с «Сантосом» в Милан, где мы играли против сильного «Интера» в рамках Кубка обладателей кубков УЕФА. Мы одержали победу со счетом 1:0, но это нам далось нелегко. Моя жизнь превратилась в непрерывную череду матчей.

В конце лета и осенью 1969 года все внимание было обращено на тот факт, что количество забитых мной голов подбиралось к тысяче. Еще никому не удавалось достичь этого до меня (и на данный момент никто еще не приблизился к моему рекорду). Это стало главным событием года. Казалось, что пресса – и в Бразилии, и по всему миру – говорила только об этом. На каждом матче «Сантоса» присутствовали толпы репортеров. К октябрю я забил 989 голов согласно статистике. Затем я забил еще четыре в игре против «Португезы». Я преодолел отметку в 990 голов и был уже так близко к тысяче! Напряжение росло с каждым матчем, а вместе с ним – и возбуждение болельщиков и журналистов.

Еще два гола я забил через неделю в ворота клуба «Коритиба» из города Куритиба, и тогда казалось, что от тысячного гола меня отделяло всего ничего. Может, я бы достиг этого результата и на следующем матче, ведь уже раньше я забивал по пять голов за игру. Как бы то ни было, дальше дело пошло чуть медленнее. На следующем матче никто не забил ни гола, завершив игру ничьей. Неделю спустя мы играли против «Фламенго», и я забил один-единственный гол. Оставалось еще четыре.

Потом все внимание СМИ сосредоточилось на северо-востоке в Бразилии. В ноябре «Сантос» полетел в Ресифи, чтобы сыграть против команды «Санта-Крузс». Я забил дважды. До заветного числа оставалось всего два гола, и газеты будто помешались на этом. Говорили, что тысяча голов сделает меня бессмертным. Глупости, конечно, но определенное давление на себе я испытывал.

Когда мы полетели в Жуан-Песоа, столицу маленького штата Параиба, где должны были играть против местного клуба «Ботафого» (не имеющего никакого отношения к клубу из Рио), в городе творилось что-то невообразимое. Аэропорт был забит десятками тысяч людей, которые радовались так, будто уже отмечали мой тысячный гол. Местные государственные деятели даже написали обо мне песню и поставили танец. Меня объявили гражданином Жуан-Пессоа: очевидно, все вокруг ждали, что тысячный гол я забью именно там.

Как только игра началась, «Сантос» с легкостью забил два гола. Матч шел как по маслу, и я даже начал задумываться о том, не было ли это подстроено. Судья назначил нам пенальти. Зрители были вне себя от восторга и начали скандировать: «Пеле! Пеле!» Но обычно роль пенальтиста в команде брал на себя не я. Пару раз за свою карьеру я бил пенальти, но и в сборной, и в «Сантосе» предпочтение отдавали не мне. Я всегда говорил, что если бы пенальти бил я, то я бы гораздо быстрее добрался до своего юбилейного гола!

В обычной обстановке жребий выпал бы Карлосу Алберто, но на этот раз он отказался. Все давили на меня, подначивая, чтобы бил я. Товарищи говорили, что если я не сделаю этого, то болельщики не выпустят нас со стадиона! Так что я сдался и положил мяч на положенное место. Бум! Мой 999-й гол. Остался один.

Фанаты из Параибы были в восторге. Казалось, что им действительно предстояло увидеть то, на что они так рассчитывали, но тут случилось что-то очень странное. Наш вратарь Жаир Эстеван вдруг упал на землю. Он корчился от боли и размахивал руками, пытаясь привлечь внимание судьи. Его удалили с поля. Я всегда был запасным вратарем «Сантоса» – так что остаток матча я должен был провести на воротах. Я не пропустил ни одного мяча – но я и сам не забил, и местные фанаты были крайне разочарованы. (Несмотря на мой довольно средний рост, я всегда хорошо справлялся с ролью вратаря благодаря своей силе и являлся запасным вратарем в «Сантосе» и сборной. Четыре раза я стоял на воротах за «Сантос» и однажды – за сборную во время товарищеского матча. Но я частенько тренировался с вратарями.)

Сегодня мои товарищи говорят, что до начала матча тренер предупредил: «Если станет слишком просто, вратарь получит травму, и Пеле встанет на ворота». Не знаю, правда это или нет, но это произошло: вратарь был травмирован, и очень театрально, надо сказать! Многие поговаривали, что это сделали намеренно, чтобы я мог забить тысячный гол в Рио или Сан-Паулу – но я этого не хотел. Я просто хотел разделаться с этим поскорее.