Нубийцы. Могущественная цивилизация древней Африки - Питер Шинни Страница 34

Себевимекер известен нам только по Мусавварат-эс-Софре, но его более высокопоставленный коллега, бог-лев, знаком нам по находкам в нескольких других городах, из которых самым важным является Нага, где храм также посвящен ему. На его примечательном и уникальном изображении в Наге, на наружной поверхности задней стены, Апедемак представлен в виде единственного бога, принимающего поклонение от царственной фамилии. Он изображен только на южной плоскости двух внешних поверхностей боковых стен, где, как и в Мусавварат-эс-Софре, он возглавляет шеренгу богов, к которым приближаются в молитвенных позах царь, царица и принц. За ним следуют Гор, Амон, Хонсу [56]и Хнум [57]. На противоположной стороне также изображена царская фамилия, но на этот раз стоящей перед несколькими богинями – Исидой, Мут [58], неизвестной богиней выраженной африканской наружности (возможно, единственное изображение некоей местной богини), Хатор [59]и Сатис [60]. Таким образом, здесь снова представлена портретная галерея египетских божеств, в которую включены также бог-лев и неизвестная богиня. Рядом со всеми этими божественными фигурами присутствуют краткие надписи мероитскими иероглифами, которые в ряде случаев можно прочесть как имя божества, но в остальном остаются непонятными.

На двух пилонах этого храма лев изображен помогающим царю и царице побеждать их врагов (рис. 33); на обращенной кнаружи поверхности пилонов Апедемак представлен в виде змея, появляющегося из цветка (рис. 34). На внутренней их поверхности имеется его обычное изображение – пронзающим врагов. Таким образом, все части храма несут свидетельства мощи бога-льва, который также был известен и в других частях «острова Мероэ» – в Львином храме в городе Мероэ, в Базе; тогда как Умм-Усуда, «мать львов», сохранила в своем имени память об этом властном боге.

Было высказано предположение, что Апедемак также считался воплощением солнца, что культ льва и культ солнца, в сущности, идентичны. Доказательств этому в изображениях собственно Апедемака нет, предположение основывается целиком на аналогиях с культом солнца в Сирии и Персии. Нет сомнения в том, что многие небольшие храмы в Мероэ – и не только на окраинах, представленные храмом Солнца в Мероэ и храмом в центральном комплексе Мусавварат-эс-Софры, но также и небольшие молельные помещения, или cella, с четырьмя колоннами – имеют тесные параллели с храмами Западной Азии, что может быть свидетельством влияния этого региона. Если эта точка зрения правильна, то бог-солнце, высеченный в скале Джебель-Квели, имеющий четкие признаки сирийского эллинистического стиля, может быть тем же самым богом в другой его ипостаси. Вне всякого сомнения, он изображен в виде бога военной победы, точно таким же образом, что и Апедемак.

Другим местным культом было обожествление слона, изображения которого часто встречаются в Мусавварат-эс-Софре. Мы не знаем здесь никаких рисунков, которые можно было бы интерпретировать как бога-слона, хотя некоторые архитектурные детали, напоминающие слонов, дают представление о том, что отдельные части комплекса были посвящены обрядам, предметом которых было это животное. В Вад-бен-Наге, однако, была найдена небольшая статуя божества в форме слона, и нет никаких сомнений, что слон, как и лев, считался богом.

Некоторое подтверждение мнения Геродота о культе Исиды и Осириса для погребальных целей может быть усмотрено в очень большом количестве столов для жертвоприношений во время погребения с мольбами к этим богам. Так как Осирис был традиционным египетским богом мертвых, а Исида его женой, факт этот можно считать еще одним моментом доминирования египетских понятий. На многих из столов изображены совершающие возлияния богиня Нефтис и бог Анубис, связанные с культом мертвых в Египте. Хотя форма этих столов для жертвоприношений и надписи на них мероитские, теологические понятия, воплощенные в них, являются египетскими.

Существование другого бога-солнца можно предположить исходя из распространения имени Mesh во многих погребальных текстах на больших северных кладбищах в Караноге и Шаблуле. Поскольку наше понимание этих текстов весьма невелико, это является не более чем предметом предположений, но, тем не менее, предположений весьма интересных: мог существовать и некий местный культ, отправлявшийся в пока еще не открытом археологами храме.