Черный марш. Воспоминания офицера СС. 1938-1945 - Петер Нойман Страница 34

Перед нами лес и несколько разрушенных изб, откуда ведется сильный огонь из противотанковых ружей. (В июле 1941 г. в Красной армии такого оружия еще не было – ПТР были срочно разработаны и приняты на вооружение в конце августа. – Ред.)

Начинает кричать Шольцберг:

– Рассредоточиться! Цель взвода Ноймана – ближайшие хаты! Другие – в лес! – Он поднимает руку. – Вперед, быстрее!

Полусогнувшись, я бегу впереди своих солдат. Разворачиваю взвод дугой. Мы продвигаемся вперед довольно быстро, без особых затруднений.

Другие боевые группы уже достигли опушки леса. Огнеметы изрыгают длинные красные языки пламени, и сосны загораются, как факелы.

Русские ведут огонь в нашем направлении без остановки.

Вдруг раздается ужасный визг, как при конце света… Страшный грохот. Кажется, что разверзается твердь, будто поддетая гигантской лопатой. Во все стороны разлетаются комья земли.

О боже! Нас обстреливают снарядами калибром по меньшей мере в 400 миллиметров! (Красной армией иногда использовались 305-мм и 356-мм орудия на железнодорожных транспортерах – эти орудия были сделаны еще до революции 1917 г. 305-мм орудия царских линкоров стояли также на некоторых батареях береговой обороны (например, в Севастополе). – Ред.)

Наши это орудия или большевиков?

Откуда они бьют? Десять солдат ранены осколками снаряда, который разрывается рядом с ними.

А батарея, которая, должно быть, скрыта бог знает где, продолжала вести огонь. На мой шлем падала грязь, поднятая ввысь взрывами. Мое лицо почти полностью залеплено землей. Думаю в этот момент, что с удовольствием проглотил бы большую порцию земли, только прекратился бы этот чертов обстрел.

Но нам нужно идти вперед любой ценой и выйти из-под обстрела русских, если не хотим превратиться в удобрение.

В этот раз, без сомнения, такое может случиться. Именно мерзкие красные нас обстреливают. Мы слышим орудийную канонаду в близлежащем лесу.

Сквозь эту завесу смерти мы бежим как угорелые, припадая к земле через каждые двадцать метров или около этого. Погибли еще десять солдат, разорванные на куски огромными, как суповые тарелки, фрагментами зубчатой стали. Один из раненых ползет по земле, ругая санитаров за то, что они не выносят его из зоны обстрела немедленно. От этого ему гораздо легче!

Наконец первые дома. Несколько взрывов. Зажигательные гранаты. Соломенные крыши вспыхивают ярким пламенем.

Русские с воплями убегают. Один из них, чья одежда горит, катается по земле, визжа, как свинья на скотобойне.

Стреляем в группу русских. Внезапно меня переполняет гнев. Разве они не достали нас своим нелепым сопротивлением? Мы должны стереть их с лица земли. Стереть…

Я стреляю и меняю магазин, снова и снова. Солдаты швыряют гранаты в дома, откуда еще ведется огонь. Крыши рушатся в тучах искр.

В дыму мелькают зеленые призраки, пытающиеся убежать в лес.

Гранаты.

Фрагменты разорванной плоти падают на землю среди деревянных и каменных обломков.

Окончательная зачистка хат автоматными очередями – и мы, в свою очередь, вбегаем в густой подлесок, где другие взводы уже ведут тяжелый бой.

Остаток дня проводим в прочесывании лесных чащ, зачистках и преследовании красных, которые возникают со всех сторон с поднятыми руками. Пинками ног мы отправляем их к грузовикам.

Они пополнят число заключенных концентрационных лагерей, спешно созданных в Карпатах и Галиции.

Житомир, 28 июля. Мы заняли этот город несколько дней назад. Называя его городом, я, возможно, преувеличиваю, поскольку все, что мы видим, – это километры развалин и снова развалин.

В дивизию поступили новые приказы.

В дополнение к политкомиссарам нам следует расстреливать без суда еврейских функционеров, как гражданских, так и военных.

Ликвидации, казни, чистки. Все эти слова – синонимы разрушения – кажутся совершенно банальными и лишенными смысла, когда привыкаешь к ним.

Это словарь общего пользования, и мы употребляем эти слова так, как если бы речь шла об уничтожении назойливых насекомых или опасных животных.

Однако такие слова применяются к людям. Но к тем людям, которым суждено было стать нашими смертельными врагами.

Приказ предусматривает также личную ответственность офицера СС за выполнение данных директив, даже если его подчиненный не смог их выполнить.

То есть наша собственная жизнь зависит от смерти других.

В Дубно я видел, как Карл расстреливает из своего маузера группу штатских лиц, состоявших в местном русском ИТУ. (Исправительно-трудовое управление – Центральная администрация исправительно-трудовых лагерей. – Авт.) Эти лица ни в коем случае не отличались святостью и, видимо, не колебались отправить какого-нибудь беднягу на шахты Сибири за небольшую провинность. И все же я остановился на миг как вкопанный перед лицом поразительного хладнокровия Карла. Его рука не дрогнула.

Неужели это тот же парень, которого я когда-то видел играющим в волейбол в коротких штанишках у волнорезов искусственного озера Аусеальстер в Гамбурге?

4 августа. Линия Сталина – то есть Витебск – Могилев – Гомель – Киев – прорвана в нескольких местах. Форсирован Днепр в верховьях.

Группа армий «Север» фон Лееба после взятия Полоцка обходит Лугу и движется на Ленинград. (Наступление в обход Луги на Ленинград началось 8 августа. – Ред.)

Смоленск взят центральной группой армий фон Бока, отбросившей войска Тимошенко.

Дорога на Москву открыта. (Как раз под Смоленском на Московском направлении немцы впервые были вынуждены 30 июля перейти к обороне – до 30 сентября. – Ред.)

6 августа. Дивизия «Викинг» прошла Житомир и заняла почти без сопротивления Белую Церковь, один из оплотов знаменитой линии Сталина. Эскадрильи «Дорнье» и «Юнкерсов» фельдмаршала Кессельринга (фельдмаршал Кессельринг командовал 2-м воздушным флотом, поддерживавшим с воздуха группу армий «Центр». – Ред.) и генерала Лëpa (командующий 4-м воздушным флотом, поддерживавшим группу армий «Юг». – Ред.) уничтожают позиции противника в киевском секторе и вдоль Днепра.

Столица Украины окружена с севера и юга, взята в клещи войсками фон Клейста и танковыми дивизиями фон Рейхенау. (Автор продолжает путаться. В данном случае имеются в виду попытки наступления на Киев с юга 1-й танковой группы Клейста и 6-й армии Рейхенау. Киевская группировка Красной армии была окружена позже – 15 сентября. – Ред.)

8 августа. Буденный попал в западню!

Беспрерывно наступая, днем и ночью, наша дивизия вместе с 1-й дивизией СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» соединились наконец с венгерскими войсками в Первомайске.

6-я и 12-я армии красных, а также часть 18-й армии окружены и попали в Уманский котел (6-я и 12-я армии были окружены 2 августа и сражались до 1–11 августа. Из окружения вышли лишь 11 тыс. из более чем 100 тыс. человек. – Ред.).