Горькое лето 1941-го - Николай Ефимов Страница 34

Арсен Мартиросян, член Союза писателей России

В историографии Второй мировой и Великой Отечественной войн имеется утверждение о том, что последовавшие после визита Молотова в Германию в ноябре 1940 года некоторые дипломатические шаги Советского Союза сыграли роковую роль во время тайных переговоров Рудольфа Гесса с руководством Англии в мае — июне 1941 года. Речь идет прежде всего о врученной Молотовым послу Германии в Москве Вернеру фон дер Шуленбургу ноте от 25 ноября 1940 года, являвшейся письменным ответом на устное предложение Риббентропа от 13 ноября 1940 года.

В связи с этим ряд историков считает, что эта советская нота якобы сыграла роковую роль козырного туза в аргументации Гесса, стремившегося убедить руководство Англии в необходимости полюбовного соглашения с Германией: дескать, англичанам нет смысла надеяться на помощь Советского Союза, ибо его правительство планирует прибрать к рукам значительную часть Британской колониальной империи. Более того, утверждается, правда, бездоказательно, что Гесс якобы предъявил этот документ английской стороне и в итоге получил от официального Лондона обещание не открывать Второй фронт в случае нападения Германии на СССР до 1944 года. После этого и прозвучал сигнал «Дортмунд», означавший финальную санкцию Гитлера на начало боевых действий против Советского Союза.

Между тем сама Германия алчно смотрела на британское наследие на Востоке. 3 ноября 1939 года в германский генштаб поступила докладная записка «Политика и ведение войны на Ближнем Востоке». Ее автором был офицер по особым поручениям при начальнике штаба Верховного командования вермахта (ОКВ) генерале Вильгельме Кейтеле полковник Оскар фон Нидермайер. Он был специалистом по Ближнему и Среднему Востоку, и его даже называли Лоуренсом афганским. Суть его записки была сосредоточена в предложении совместно с СССР нанести удар по Британской империи через Кавказ.

Нидермайер предложил также в целях сковывания английских войск в Индии и недопущения их переброски в метрополию поднять восстание пуштунских племен в Афганистане. После недолгого рассмотрения план Нидермайера был одобрен.

Что на самом деле явилось основанием для возникновения такой идеи у Нидермайера, непонятно до сих пор. Никакие известные на сегодня данные (как советские, так и иностранные) не дают ни малейшего основания даже для гипотетического предположения о том, что-де со стороны СССР мелькнула хотя бы тень намека на что-либо подобное.

И единственное, что остается допустимым в плане предположительного объяснения этого факта, состоит в следующем. Прежде всего необходимо вспомнить специфический образ военно-геополитического мышления представителей ближайшего окружения известного германского генерала Ганса фон Секта, в число которых входил и Нидермайер, в 1920-х годах. Его суть состояла в следующем: «В данный момент русской армии не существует, и, может быть, еще долгое время она не будет существовать. Однако военная мощь измеряется не только числом, качеством, силой и вооружением воинских частей. Она складывается из географических, стратегических и экономических факторов в единое целое, которое зависит также от численности населения и обширности территории. Страна, численность населения шторой втрое превосходит численность нашего, потенциальные ресурсы которой беспредельны, страна, которая простирается от Балтики до Тихого океана и от Черного моря до Северного Ледовитого океана, будет играть в будущей мировой войне важнейшую роль. Тот, кто будет действовать против нее, натолкнется на труднопреодолимые препятствия. Кто будет с ней — до бесконечности расширит свое поле действий и свои возможности выступления во всех уязвимых пунктах земного шара. Все наши усилия должны быть направлены на то, чтобы в будущих реваншистских войнах СССР был нашим союзником. Если он не будет нашим союзником, то, прежде чем свести счеты с Францией, мы должны победить его, что потребует длительных и дорогостоящих усилий».

То, что здесь упомянута Франция, никоим образом не должно смущать. В те времена германские генералы кипели особо дикой злобой именно против Франции как одной из стран-победительниц в Первой мировой войне, более всего унизившей поверженную Германию. Однако те же германские генералы прекрасно знали, что за спиной Франции стоит Англия. Так что их озлобленность распространялась и на Альбион.

6 января 1940 года начальник оперативного отдела штаба ОКВ генерал Альфред Йодль в своем докладе особо указал, что в Афганистане необходимо все усилия направить на разжигание мятежа пуштунских племен с целью создания угрозы Индии. Йодль подчеркнул, что основная цель — недопущение переброски английских войск из Индии на Британские острова.

17 февраля 1941 года на совещании верховного командования вермахта в ставке Гитлера был принят план, согласно которому вермахт должен был пройти через Балканы, Ближний Восток, Турцию и Иран в Афганистан, чтобы затем, преодолев Гиндукуш, вторгнуться в Индию. В принятом документе было зафиксировано, что целью операции должно было стать соединение наступающих частей вермахта с передовыми японскими частями на восточных границах Индии.

А буквально накануне нападения на СССР, 11 июня 1941 года, Гитлер подписал директиву № 32. Директива называлась «Подготовка к периоду после осуществления плана „Барбаросса“».

Хотя слово «план» здесь не совсем уместно, но так, увы, по укоренившейся традиции переводят. Надо отметить, что намертво укоренившееся название нацистской агрессии — план «Барбаросса» — не совсем точно. В переводе с немецкого слово «Fall» первым значением имеет слово «вариант». Кстати говоря, вариативное планирование и обозначение операций было весьма характерно для тогдашнего образа мышления и работы германского генерального штаба. Следовательно, более точное название гитлеровской агрессии — вариант «Барбаросса».

Любопытно, что еще в 1939 году германское военное командование заказало находившему в Берлине бывшему русскому генералу Петру Краснову аналитический обзор на тему «Поход Наполеона на Москву в 1812 г. Теоретический разбор вопроса о возможности такого похода в XX веке и возможные последствия подобной акции». Ни больше ни меньше!