Дмитрий Хворостовский. Две женщины и музыка - Софья Бенуа Страница 34

– Многие эстрадные певцы и группы стремятся выступить с оркестром. А вы не думали выступить, например, с электрическим составом?

– Нет. Ну разве что джаз-оркестр или джаз-трио. Было бы здорово! Недавно наблюдал Дениса Мацуева с контрабасом и ударником. Это было совершенно потрясающе, сногсшибательно! Я не пою джаз, и вряд ли у меня это получится. В подростковом возрасте я пытался играть эту музыку на пианино, пытался импровизировать, но у меня тогда ничего не получилось» [72].

Ответ на закономерно возникающий вопрос: почему золотой баритон не готов много экспериментировать, можно найти в разных интервью. Например, вот эти слова подходят для ответа:

– Во-первых, жизнь-то одна. А жить хочется долго, и петь, и звучать. Зачем испеваться раньше времени? Надо бережнее к себе относиться. Голос дается на определенное время. В один прекрасный момент – с уходом сил, молодости и всего прочего – и голос может исчезнуть. Голосовые связочки такие ма-а-аленькие, тоненькие. Они почти никогда не бывают в идеальном состоянии. Во-вторых, сегодня тяжеловесные двухчасовые концерты никому не нужны. Лучше всего делать, я считаю, небольшие концерты с меньшим количеством номеров, заявленных в программе, но с большей возможностью варьирования «бисов», которые можно увеличить с одного до трех или четырех. Концерты в одно отделение – это вообще рай, если идет речь о выступлении на открытом воздухе, где почти всегда, будто по закону подлости, холод собачий и дождь – вне зависимости от даты в календаре [73].

Отчего-то после этих слов сразу возникает картинка и образ, четко подобранный мастерами пера и компьютерной мыши: концерт в одно отделение на открытом воздухе, собачий холод и дождь, будто по закону подлости, и вот выходит Он – стоит несколько минут, созерцая публику, как булгаковский Воланд на Воробьевых горах, чтобы потом, не дождавшись полнейшей тишины, начать петь…