22 июня. Никакой "внезапности" не было! Как Сталин пропустил удар - Андрей М. Мелехов Страница 34

За свою жизнь я прочитал немало книг, посвященных теме нападения гитлеровской Германии на СССР, изданных в разное время и в разных странах. Удивительно, но Нота-меморандум германского правительства об объявлении войны Советскому Союзу попала мне на глаза лишь в 2009 году – когда я прочитал замечательную по подобранному фактическому материалу работу Р.С. Иринархова – «Киевский особый». И это странно: казалось бы, как минимум краткому анализу этого важнейшего документа должен уделять внимание всякий серьезно изучающий данный вопрос историк. В конце концов, Нюрнбергский трибунал отправил на виселицу министра иностранных дел фашистской Германии Риббентропа в том числе и за то, что он эту Ноту будто бы не готовил и войну якобы не объявлял. По крайней мере на процессе представители СССР категорически отрицали следующие легко подтверждаемые факты:

1) документ был передан Молотову практически одновременно с началом боевых действий утром 22 июня 1941 года послом Германии в Советском Союзе графом Шуленбургом; 2) примерно в то же время Риббентроп вручил тот же документ советскому послу Деканозову в Берлине.

В любом случае с изучения Ноты должен начинать всякий, берущийся критиковать работы Резуна-Суворова. Полностью документ называется «Нота Министерства иностранных дел Германии Советскому правительству от 21 июня 1941 года». К сожалению, текст приводится Р. Иринарховым без трех приложений. Перечислю их:

1) «Доклад министра внутренних дел Германии, рейхсфюрера СС и шефа германской полиции германскому правительству о диверсионной работе СССР, направленной против Германии и национал-социализма»;

2) «Доклад министерства иностранных дел Германии о пропаганде и политической агитации советского правительства»;

3) «Доклад Верховного командования германской армии Германскому правительству о сосредоточении советских войск против Германии».

Отмечу, впрочем, что один из этих документов – доклад шефа полиции безопасности СД Гейдриха от 10 июня 1941 года – я впоследствии таки обнаружил в качестве приложения к «Мемуарам» Вальтера Шелленберга.

В Советском Союзе долго не признавали существования Ноты – несмотря на то, что Молотов в своей речи по радио 22 июня 1941 года, опубликованной в советских газетах, сказал следующее: «Германское правительство решило выступить с войной против СССР в связи с сосредоточением частей Красной Армии у восточной германской границы». Любопытно, что факт концентрации советских войск министр иностранных дел Советского Союза тогда никак не опровергнул – видно, как и его соратники, пребывал в состоянии шока. Но шок прошел, и в СССР чуть ли не на следующий день «забывают» об этом важнейшем документе на десятки лет – вплоть до развала Советского Союза. Так, «Краткая история. Великая Отечественная война Советского Союза 1941—1945», подготовленная «министерством правды» – Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС в 1965 году, озвучила тогдашнюю версию событий следующим образом: «Никогда не забудут советские люди те тревожные минуты воскресного утра 22 июня 1941 г., когда московское радио прервало свои передачи и все услышали правительственное сообщение: среди ночи без объявления войны фашистские орды внезапно вторглись в пределы нашей страны» (с. 57). Но время шло, и правдивая информация относительно истинной картины событий постепенно растекалась по миру. Что было неудивительно: 23 июня 1941 года текст Ноты опубликовали большинство ведущих газет мира (включая и упоминавшуюся ранее New York Times). Откровенно игнорировать появлявшиеся в западной историографии факты становилось все труднее, и Институту марксизма-ленинизма пришлось сочинить более «продвинутую» версию. Для этого «министерству правды» пришлось звать на помощь Институт военной истории Минобороны СССР, Институт всеобщей истории Академии наук СССР и Институт истории СССР Академии наук СССР. Вместе они сочинили новую официальную «Историю Второй мировой войны». 4-й том «Истории…», изданный десять лет спустя после «краткого курса» – в 1975 году – уже упоминает о «…заявлении, переданном Советскому правительству германским послом Ф. Шуленбургом через полтора часа после вторжения немецких войск». Заявление как раз и было официальным объявлением войны, в котором, по словам «Истории…», «нацистские руководители утверждали, что они были вынуждены встать на путь превентивной войны против СССР, поскольку он якобы не выполнял своих обязательств по советско-германскому договору и готовился к нападению на Германию, к нанесению удара с тыла». Признавая факт официального объявления войны, на Ноту ссылается и Г.К. Жуков. Тем не менее в «Истории…» штамп «внезапно, без объявления войны…» используется буквально на тех же страницах, где говорится о «заявлении» (том 4, с. 30—31). В общем, документ этот я читал с большим вниманием.

Вот его начало: «Когда правительство Рейха, исходя из желания прийти к равновесию интересов Германии и СССР, обратилось летом 1939 года к Советскому правительству, оно отдавало себе отчет в том, что взаимопонимание с государством, которое, с одной стороны, представляет свою принадлежность к сообществу национальных государств со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями, а с другой – будучи руководимой партией, которая как секция КОМИНТЕРНА (здесь и далее заглавные буквы использованы в оригинальном тексте. – Прим. авт.) стремится к распространению революции в мировом масштабе, то есть к уничтожению этих национальных государств, вряд ли будет легкой задачей». По моему мнению, уже этот первый параграф очень четко и корректно фиксирует непреодолимую идеологическую пропасть между гитлеровской Германией и сталинским Советским Союзом. Несмотря на большое количество параллелей и общих черт, оба диктатора стремились к моделям мирового господства, которые коренным образом отличались друг от друга: национал-социализм был во многом противоположностью социализма марксистско-ленинского. Обе идеологии, однако, оказались практически одинаковыми в плане отношения к демократии и эффективности истребления как заявленных врагов – классовых и расовых, так и тех, чьи интересы они, казалось бы, были призваны защищать – обыкновенных рабочих и крестьян.

Далее в Ноте говорится о том, что попытка найти общий язык между «издавно считающимися дружественными народами» и «защититься от дальнейшего распространения коммунистических доктрин международного еврейства в Европе» была предпринята: 23 августа 1939 года произошло подписание Пакта о ненападении, а 28 сентября был подписан и Договор о дружбе и границах между обоими государствами.