Один день в Древнем Риме. Исторические картины жизни имперской столицы в античные времена - Уильям Стирнс Дэвис Страница 34

Один выглядевший нездоровым парень стоял на помосте с высокой войлочной шляпой на голове. Это означало, что он продается «как есть», без каких-либо гарантий. «Неисправимый вор», – пополз шепоток среди покупателей, а множество рубцов от плетей на спине парня подтверждали, что его много раз наказывали. Если бы не надетый на раба «колпак», то продавцу пришлось бы правдиво отвечать на массу вопросов. В случае если бы позже покупатель нашел раба непригодным к службе, то торговцу пришлось бы принять товар обратно, возвратив деньги. Таких ответственных продавцов, однако, было мало. Работорговля требовала от них проницательности, искусства торга, уклонения от прямого ответа – качества, необходимые в торговле лошадьми.

Продажа рабов. Наконец раздался звон колокола. Парень, на которого пал выбор Клеандра, поднялся на более высокий помост. Говорливый аукционер принялся расхваливать его, обращаясь к стоявшей перед ним небольшой группе людей: «У парня чистая кожа, он здоров с головы до ног, он хорошего происхождения и хорошо подготовлен для оказания различных услуг. Немного знает греческий язык, так что вы можете сделать из него неплохого секретаря, если пожелаете. Он также может развлекать вас пением во время обеда – певец он, конечно, не профессиональный, но его голос подсластит ваше вино. И все это совершенная правда. Я должен предупредить вас только еще об одном (и с примирительной миной на лице) – однажды он не сделал того, о чем ему сказали, и спрятался из-за боязни наказания. Вам придется долго ждать, пока еще удастся заключить такую удачную сделку. Что ж, он ваш всего за восемь тысяч сестерциев (320 долларов)» ^[103].

«Бери две тысячи», – невозмутимо бросил ему в ответ Клеандр, назвав обычную цену раба-мужчины без особых умений. За этим предложением последовали еще несколько других, покупатели переговаривались с аукционером. Все это кончилось тем, что Клеандру продали Креза (рабам часто давали различные вычурные восточные имена) за 4 тысячи сестерциев (160 долларов), что считалось весьма умеренной ценой, поскольку на совсем молодых рабов цены были не слишком велики. В ходе посещения рынка рабов вольноотпущенник также купил для своего патрона крепкого галла, который понадобился Кальву как опытный погонщик мулов на одной из его деревенских плантаций – подобный работник в полном расцвете сил вполне стоил тех 6 тысяч сестерциев, которые за него запросили.

Но на следующий день Грация заявила, что ей нужна опытная служанка, девушка не только искушенная во всех таинствах женских одеяний и украшений, но и красивая внешне, чтобы она могла появляться на людях в обществе своей госпожи. Подобных служанок приобретали за более высокую цену, так что за новой покупкой Кальв отправился вместе с Грацией. Пройдя на «Септа Юлия», они заглянули в несколько особых отсеков, куда не допускались обычные зеваки, но где для особо избранных покупателей демонстрировались отборные рабы.

Торговец, к которому они зашли, продавал смазливых рабов-мальчишек, которые могли выступать как похожие на изваяния разносчики винных чаш и стоили до 100 тыс. сестерциев (4 тыс. долларов) за одного. По такой же цене он предложил им опытнейшего врача, прекрасного частного преподавателя; двух очень опытных танцовщиц и отличного повара, оказавшегося здесь из-за банкротства его прежнего хозяина-консула. Девушки для работы на кухне продавались в обычных загонах по цене не выше 1 тыс. сестерциев (40 долларов), но Грации и ее мужу пришлось заплатить около 25 тыс. сестерциев (1 тыс. долларов) за невысокую красотку гречанку, которая оказалась умелой парикмахершей, а также могла читать вслух для своей госпожи с милым аттическим акцентом.

Размеры рабовладельческих хозяйств. Рабы-работники. Таким образом, familiae Кальва увеличилась на два человека. Римляне жаловались, что вследствие приостановки больших войн сокращались поставки на рынок дешевых рабов, пригодных для работ на сельских фермах. Крупные землевладельцы-латифундисты стали переориентироваться на наем лично свободных батраков или сдавать землю арендаторам. Однако похищение детей, продажа их варварами-родителями, а также продажа рабов, рожденных и выращенных на римских фермах или в поместьях ^[104], бесконечные небольшие племенные войны в Африке, Азии и вдоль Рейна обеспечивали достаточные поставки будущих домашних слуг.

Самые бедные плебеи, разумеется, обходились без рабов и слуг, да и множество мелких торговцев или мелких чиновников имели в полном подчинении двух-трех мастеров на все руки. Но невозможно было быть «кем-то» в Риме и при этом существовать без по меньшей мере десяти рабов. Положение на социальной лестнице и размер familiae шли бок о бок, иначе бы мы никогда не узнали о сенаторах и очень богатых всадниках, которые кичились тем, что у каждого из них только в городском доме имеется более двухсот рабов. Когда звучал вопрос: «А сколько у него рабов?», по сути, это означало: «Какое у него состояние?» Во времена правления Августа жил очень богатый вольноотпущенник, владевший 4116 рабами, хотя большая их часть и была разбросана по его многочисленным поместьям. Все знали историю о Луции Педании Секунде, префекте Рима во времена императора Нерона. Луций был убит одним из своих рабов, и в соответствии с жестоким древним законом, делавшим ответственным всю familiae за убийство их хозяина, всех рабов его римского особняка – почти четыреста человек – предали смерти, хотя деревенских рабов пощадили.

Однако в Риме было довольно много рабов, не являвшихся только слугами. Они работали ремесленниками, квалифицированными мастерами, продавцами всякого рода товаров – порой нанятые по контракту с их владельцами, а иногда работавшие только на себя. Обычай, хотя и не закон, наделял их правом на часть собственного заработка; это являлось их peculium (особой собственностью), и лишь очень жестокий хозяин мог лишить их ее. Да и всем вполне понятно, что от умного раба нельзя требовать полной отдачи без того, чтобы он сам не был заинтересован в результатах своего труда. Существовали даже банки и крупные коммерческие предприятия, которыми руководили рабы, часто наделенные большими полномочиями, но такие личности, без сомнения, прекрасно понимали, что получить волю они могли только в том случае, если будут преданы своим хозяевам и успешны в работе.

Рабы, работающие в булочной

Распределение обязанностей и организация рабовладельческих хозяйств. В доме Кальва, как и в другом таком же большом особняке, господа были окружены множеством прислуживавших им рабов. Хозяин дома, его жена, их друзья могли рассчитывать на все мыслимые виды обслуживания. Каждое утро, прежде чем Кальв вставал с постели, его массировал опытнейший массажист, а некоторые из его наиболее изнеженных друзей, не желая ходить с тростью, настаивали на том, чтобы у них всегда под рукой находился симпатичный подросток-раб соответствующего роста, на которого можно было бы опираться во время прогулки. Воистину, в хорошо организованном доме его хозяину самому оставалось только есть и дышать – все остальное за него делали рабы!