Шпаргалка для ленивых любителей истории. Короли и королевы Англии - Александра Маринина Страница 34

Генрих Тюдор победил в бою короля Ричарда Третьего и через два месяца был коронован как Генрих Седьмой. И тут же провернул финт ушами: через неделю после коронации парламенту объявили, что царствование Генриха Седьмого началось 21 августа. «Позвольте, – в недоумении спросите вы, – как это – 21 августа? Нам ведь только что сказали, что битва при Босуорте состоялась 22 августа». И будете правы. В этом-то финт и состоял. Если Генриха считать королем с 21 августа, то Ричард, который вступил с ним в бой 22 августа, поднял меч на своего монарха и потому может с полным правом считаться изменником. А убить изменника – святое дело, сами понимаете. Ну полный бред! Однако, проканало, как ни странно. Тем более что существовали два самых главных признака божественного расположения: торжество в бою, которое означало, что победа досталась тому, кто изначально был прав; и рождение сыновей, что означало, что данное супружество благословлено свыше. Всех, кто воевал на стороне Ричарда Третьего и выжил после битвы при Босуорте, признали изменниками и конфисковали их земли. И врагов окоротили, и карману пополнение. Ах как удобно!

А мы-то, грешные недотепы, все удивляемся: как это так – применяется обратная сила закона! Это же неправильно! Вон при Хрущеве ввели смертную казнь за валютные преступления, да и приговорили к ней Рокотова, Файбишенко и компанию, хотя преступления свои они совершали задолго ДО того, как закон приняли. Применили обратную силу. И никто ведь вслух не пикнул, хотя в кулуарах вся юридическая общественность сильно возмущалась. Сегодня этот фокус вообще широко применяется, ну буквально на каждом углу, только общественность уже возмущается не очень сильно. Привыкли.

Воевать всем надоело, и брак Тюдоров с Йорками должен был положить конец распрям. Генрих Седьмой зубами скрипнул, но все-таки женился на Елизавете Йоркской, старшей дочери короля Эдуарда Четвертого и низкородной Елизаветы Вудвилл. Однако ж, поскольку честь невесты изрядно замарана отношениями с Ричардом Третьим, то есть товарчик порченый, нужно было предварительно убедиться, что тут есть чем попользоваться взамен ущемленного самолюбия. Генрих (вероятнее всего, с подачи маменьки Маргариты Бофор, которая постоянно маячила у сына за плечом, во все влезала и стремилась тотально руководить) поставил условие: сперва докажи, что ты способна родить наследников, а уж потом о бракосочетании поговорим. Елизавете пришлось уступить и доказывать. Ну доказала. Под венец отправилась уже с ребеночком в утробе.

В этом месте мы возвращаемся к обещанию, которое дали ранее: рассмотреть одно обстоятельство, которое может подтвердить правдивость истории о романе Елизаветы с Ричардом Третьим. Свадьба Генриха Седьмого и Елизаветы Йоркской состоялась 18 января 1486 года, их первенец родился 20 сентября того же года. Ровно 8 месяцев. А ребеночек вполне себе доношенный, и роды без осложнений, и дитя здоровое. Не сходится чуток. В общем-то, ничего страшного, жених и невеста позволили себе кое-что до венчания, ну любовь у них, страсть непреодолимая, все такое. Короче, не дотерпели. Вон Алиенора Аквитанская и Генрих Второй тоже до венчания и первой брачной ночи не ждали, хотя там ситуация была принципиально иная: Алиенора уже была ранее замужем и рожала детей, то есть блюсти невинность ей никакого резона не было; к тому же с Генрихом Вторым она давно была знакома и об их отношениях даже сплетни определенного рода ходили. Но Генрих Седьмой и Елизавета впервые встретились только в декабре 1485 года, ближе к Рождеству, то есть за месяц до свадьбы. До того момента они друг друга никогда не видели. Для развития отношений до такой степени близости времени явно не хватает. Они, по сути, еще совсем чужие друг другу, а беременность уже имеет место. Как же так? Вероятно, Елизавета вынуждена была уступить напору Генриха. Но откуда взялся тот напор? К услугам короля все женщины Англии, если уж так невтерпеж. Зачем же к особе королевской крови приставать? Тем более можно сделать все по закону и организовать венчание хоть на следующий день, никаких проблем. И почему Елизавета уступила? С какого перепуга приличная девица из благородных жертвует своей девственностью ради мужчины, которого она не знает, не любит и вообще впервые видит? Если принять изложенную выше гипотезу за правду, то все сходится. Если не принимать – остается масса вопросов без ответа. А народ, между прочим, не обманешь, считать-то все умеют, и по Англии упорно ходили скабрезные шуточки на тему «наша королева под венец пошла, когда пузо уже на нос лезло». Ага, вот так.