Полная история Белого движения - Питер Кенез Страница 34

С точки зрения Полякова, которая, вероятно, была правильной, атаман ревновал, так как армия была создана без его участия. Вероятно было и то, что лидерам заплавской группы не нравилась идея, что им придется отказаться от своей независимости, признав власть атамана. Разногласия между казачьими лидерами ослабляли их армии, продолжались они вплоть до взятия Новочеркасска.

Тем не менее, руководство заплавской армии и атаман пошли на компромисс. Гражданская власть оставалась в руках Временного правительства до созыва «Крута спасения Дона». Вся военная власть была отдана в руки Попова, который разделил войска на три группировки: «Южная группа» (заплавская группа) под командованием полковника Денисова и полковника И. А. Полякова, теперь начальника штаба, «Северная группа» под командованием полковника Семилетова и «Задонская группа» под командованием Семенова.

Заплавские казаки и Попов спорили по поводу стратегии. Казаки хотели взять Новочеркасск как можно быстрее; но вместо этого Попов взял полки «Южной группы», добавил их к «Северной группе» и 29 апреля атаковал Александровск-Грушевск. Атака, прошедшая неудачно в большей степени из-за низкой дисциплины, в дальнейшем сильно понизила авторитет Попова в «Южной группе».

Дон состоял из трех политических частей, отличающихся друг от друга. В Ростовской и Таганрогской областях располагались промышленная зона и донецкие шахты, здесь преобладали поселения иногородних. Северный район был менее всего значителен в политическом плане. Он был отрезан от развитого юга, и долгое время жители этого края даже не знали, что большевики захватили власть в центре Дона. Самым сильным был сельский юг, где казаки доминировали над иногородними, так как были лучше организованы.

Три армии Попова, конечно, состояли практически только из казаков. Они с трудом проводили различие между большевиками и иногородними. Даже существовали такие станицы, где казаки не видели причин присоединяться к антибольшевистской армии, вместо этого они сражались с врагом, находящимся поблизости, с ближайшими поселениями иногородних.

Несмотря на быстрый рост повстанческой армии и ее успех, победа восставших была далека от полной. В конце апреля казаки были дисциплинированы не лучше, чем красноармейцы. После маленькой неудачи — а таких было много, так как казаки часто разбегались при виде наступления Красной армии, — некоторые полки захотели сдаться и начать переговоры с большевиками. Например, кривянских казаков с трудом удалось уговорить покинуть их станицу после поражения в Новочеркасске. Так как те же люди, кто боролся против Каледина, теперь повернулись против большевиков, их дух и идеи имели сходство с настроем «революционных фронтовиков» декабря 1917 и января 1918 года. Это были яростные поборники равноправия. Например, офицерам не разрешалось носить погоны, их называли «господами офицерами», а не «ваше благородие». Многие офицеры не вступили в армию, так как не верили в ее успех. Самым известным из таких был Генерал Краснов, скрывавшийся в станице Константиновской в это время. Когда представители армии попросили его принять командование, он ответил: «Я не верю в казаков и не хочу иметь с ними ничего общего». За это высказывание многие казаки так и не простили будущего атамана.

* * *

Хрупкое равновесие воюющих сторон было нарушено появлением двух новых врагов советской власти: небольшой части полковника Дроздовского и, что более важно, немцев.

К концу апреля немцы оккупировали практически всю Украину. Правительство Ленина верно предсказывало, что захватчики не остановятся у границ Украины, но было абсолютно невозможно остановить их наступление. Чичерин, советский комиссар иностранных дел, посылал телеграммы в Берлин, но все было бесполезно. 26 апреля немецкие войска вошли на территорию Дона из Луганска и стали угрожать Таганрогу. Москва хотела избежать войны любой ценой, но большевикам на Дону было чрезвычайно сложно сдерживать свои отряды. Они пытались заключить перемирие, обещая немцам, что отряды Красной армии, идущие с Украины, будут разоружены. В этом случае у немцев не будет повода атаковать их. Но когда бесплодные переговоры не смогли предотвратить оккупацию Дона, 1 мая большевики попытались организовать оборону, вопреки инструкциям Москвы, готовой пожертвовать Доном.

Большевики вели тактику революционной войны, которую раньше поддерживали левые социал-революционеры и левые коммунисты. В Ростове красные призывали к всеобщей мобилизации. Они также планировали уговорить буржуазию принять участие в работах по строительству укреплений, а также собрать 3 миллиона рублей с ростовских богачей. Но ничего из этого сделать не удалось. Когда население осознало, что дни большевиков сочтены, те уже не могли навязывать свою волю. Подтелков, не заметивший, что настроения казаков изменились, поехал на север Войска, надеясь повторить свой подвиг, создать революционную казачью армию. Вместо того чтобы откликнуться на его призыв, 9 мая казаки захватили и повесили его ^[10] вместе с его другом и помощником Кривошлыковым. Другие сопровождавшие его были расстреляны.

Очевидно, что дни советского режима на Дону были сочтены. Ситуация, в которой оказались большевики, была безнадежна: Таганрог пал, Ростов остался незащищенным с запада. Большевики посылали эмиссаров к немцам, чтобы попытаться остановить их продвижение. 1 мая Орджоникидзе лично отправился в штаб к немцам, где ему объяснили, что главными целями немцев являются помощь Украине вновь обрести свои границы и оккупация Ростова. Немецкое намерение оккупировать промышленный район Донской области очевидно: они нуждались в донецком угле для военных целей и в продовольствии, а также им было необходимо дружественно настроенное правительство.

Приход немцев радикально изменил ход Гражданской войны в Южной России. Свергнув режим большевиков, немцы дали возможность Белому движению реорганизоваться. Первое наступление на Ростов тем не менее было начато не немцами, а полковником Дроздовским. Он сформировал часть, состоящую из тысячи человек (667 офицеров, 370 солдат, 14 врачей, священников и 12 медсестер), привел ее с Румынского фронта на Дон, чтобы воссоединиться с Белой армией. Основатели Добровольческой армии рассчитывали на десяток таких Дроздовских, но были несколько разочарованы, поскольку поход так и остался одним из уникальнейших событий за всю историю Гражданской войны. Можно найти объективные причины, почему полковнику Дроздовскому удалось то, что никому другому не удавалось, но факт остается фактом: Дроздовский был выдающимся человеком, проникнутым великими стремлениями.

Русские части Румынского фронта были защищены от революционной агитации, поэтому они были гораздо меньше дезорганизованы и деморализованы. С помощью союза Антанты румынскому правительству удалось навести порядок не только в своих войсках, но и среди русских. Как и раньше в ноябре 1917 года, генерал Алексеев, прекрасно осознающий всю значимость русских офицеров на Румынском фронте, обратился за помощью к генералу Щербачеву, командующему фронтом. Хотя Щербачев послал Добровольческой армии эшелон медикаментов, он отказался сотрудничать с Алексеевым, так как надеялся организовать антигерманский и антибольшевистский Украинский фронт с помощью союзников Антанты. Впоследствии инициатива сформировать добровольческие подразделения для соединения их с офицерами Дона исходила не от Щербачева, а от полковника Дроздовского. В декабре политическая ситуация кардинально изменилась, когда Украинская рада начала переговоры с центральными властями, в результате чего отказалась от идеи формирования Украинского фронта. Теперь Антанта считала Добровольческую армию единственным средоточием сил против немцев, и Щербачев, имеющий тесные связи с дипломатами Антанты, также изменил свое мнение. Он решил помочь плану Дроздовского и 6 февраля поручил организацию подразделения генералу Кельчевскому. Тем не менее его формирование продвигалось медленно. В начале марта лишь 900 человек в Яссах и 800 человек в Кишиневе согласились участвовать в походе на Дон. На данном этапе румыны, опасаясь мести со стороны Германии, которая уже оккупировала их страну, запретили формировать организацию и требовали немедленного роспуска всех созданных частей. Генералы Щербачев и Кельчевский решили пойти на уступки. Дроздовский тем не менее думал иначе. Кишиневская группа под командованием генерала Белозора была распущена, но офицеры Дроздовского решили последовать за ним в поход против румын. Здесь видно отличие решительного лидера: одна группа распалась, в то время как другая, такого же размера и состава, нет. Дроздовскому и его людям удалось обезоружить румын. В это время как раз шло заседание румынского парламента. Дроздовский расположил свои пушки у здания парламента, угрожая открыть огонь при первом же враждебном действии. Этого не потребовалось. Под давлением румыны даже выделили поезда, чтобы перевести отряд в Кишинев и избавиться от него как можно быстрее. Здесь к группе Дроздовского присоединились люди Белозора, и начался длительный поход.