История ОБХСС и экономическая преступность в России в ХХ веке - Сергей Холодов Страница 34

В тот же день по месту жительства отводчицы (а жила она, как и многие работницы Дулевского завода, в заводской общаге) при обыске были найдены два литровых флакона с характерной темноватой жидкостью: именно так выглядел 12-процентный раствор жидкого золота, который использовался для декора фарфоровых изделий. По данному факту было немедленно возбуждено уголовное дело.

Перво-наперво допросили арестованную отводчицу. Та упираться не стала (какой смысл?) и тут же заложила покупателя: некоего Шанаева. На следующий день оперативники учинили обыск на его квартире. В специально оборудованных тайниках сыщики откопали ни много ни мало — 27 бутылок золотосодержащего препарата и 35 золотых слитков общим весом один килограмм 746 граммов.

Шанаев на допросах тоже юлить не стал, а сдал со всеми потрохами своих подельников. Постепенно взяли всех, кто участвовал в цепочке купли-продажи. В общей сложности их набралось 60 человек. Клубок, который сыщики педантично распутывали на протяжении нескольких месяцев, привел, наконец, к «крестному отцу» дулевской мафии — Равилю Мянсуровичу Невмятову. А он свои торговые дела вел с крайней осторожностью и искусством конспирации тоже владел безукоризненно. Однако и на старуху, как говорится, бывает проруха.

Неуловимый умелец попался на элементарном металлическом рычаге. Как-то раз слесарь знаменитого московского завода «Калибр» задержался после смены, чтобы выточить по заказу Невмятова рычаг. Прежний рычаг у «крестного отца» сломался от перенапряжения. Разумеется, слесарь ничего не знал о деталях «невмятовского производства», просто зарабатывал свой не вполне трудовой «четвертной». Криминальных наклонностей слесарь не имел и на первом же допросе вывел оперативников на Невмятова. Дальнейшее оказалось делом профессионализма. Обыск, задержание, следственный изолятор… Одно оставалось неясным: откуда Невмятов добывал в таких количествах золото для чеканки?

Вскоре нашелся ответ и на этот вопрос. Оказалось, что еще в школе любимым предметом Невмятова была химия. В научно-популярной литературе он читал о средневековых алхимиках, которые якобы с помощью философского камня превращали ртуть в золото. Извлечь золото из раствора! Чем не задача для алхимика XX века? Невмятов загорелся этой идеей. Опытам, исследованиям, чтению научных книг он, как одержимый, посвящал дни и ночи. В бесплодных поисках прошло несколько лет. И в один прекрасный день алхимику улыбнулась удача.

Впервые на Дулевский фарфоровый завод скромный советский служащий Невмятов обратил свой взор еще летом 1975 года. Завел полезные знакомства. И вот одна знакомая отводчица как-то раз в разговоре с Невмятовым обмолвилась о том, что у нее иногда остается после смены золотосодержащий препарат. Невмятов, мгновенно сообразив, что к чему, попросил дамочку прихватить с собой пузырек-другой. Дамочка прихватила. За что и получила денежку наличкой. Обоим начинание понравилось. Дамочка даже экономить стала, чтобы в конце смены больше препарата оставалось. Ибо за каждый пол-литровый флакон Невмятов платил «четвертной», что для простого советского труженика было очень даже приличной суммой. Иногда ежемесячно она получала от алхимика по три-четыре заводские зарплаты. Постепенно к процессу экономии подключились и другие отводчицы живописного цеха. Невмятов платил исправно всем, а что было с золотосодержащей жидкостью дальше, никто из несунов не интересовался.

А происходили с жидкостью удивительные вещи. Вопреки расхожему мнению о том, что из жидкого золота невозможно получить слитки, Невмятов придумал весьма простой и эффективный способ металлизации жидкого сырья путем выпаривания препарата и добавления соответствующих химических реактивов. Именно так впоследствии назовут «ноу-хау» Равиля Мянсуровича эксперты МВД СССР. После всех выпариваний и добавлений получившийся слиток Невмятов обрабатывал кислотой, благодаря которой металл приобретал характерный желтый цвет.

Из каждой бутылки дулевского «жидкого золота» Невмятов добывал от 12 до 17 граммов твердого золота. Расходы на оплату «работы» отводчиц составляли от 150 до 250 рублей, а золота алхимик получал на сумму от полутора до двух с половиной тысяч рублей, то есть на порядок больше. Он был в полной уверенности, что нашел золотое дно, что запасы сырья восполняемы до бесконечности. Ведь никому в голову не придет, что бесполезное «жидкое золото» можно воровать, а секрет превращения раствора в благородный металл знает только великий алхимик!

Покупателей невмятовского золота было хоть отбавляй. В короткий срок Равиль Мянсурович превратился в подпольного советского миллионера. Однако хотелось чего-то большего… Художественного.

Это «большее» наступило, когда к Невмятову с пикантной просьбой обратился художник межрайонной художественно-промышленной мастерской Юрий Нечудов. Оказалось, что в свободное от рисования коммунистических плакатов время Нечудов активно приторговывал золотишком, но вскоре понял, что гораздо выгоднее толкать не слитки, а штампованный товар, например, монеты. За монеты царской чеканки состоятельные нумизматы готовы были отвалить любую сумму. Да и по степени риска операции с монетами ни в какой сравнение не шли с торговлей слитками. В конце концов, всегда можно было сослаться на бабушкино наследство или случайную находку.

Словом, Нечудов решил превращать слитки в монеты и пришел за консультациями к Равилю Мянсуровичу Невмятову. Тому идея понравилась. Так в Ликино-Дулево возникло организованное преступное сообщество, именуемое в народе шайкой, которое принялось со страшной силой превращать жидкое золото сначала в слитки, а затем — в нумизматические раритеты.

Справедливости ради следует сказать, что технически сделать это было очень непросто. Несколько месяцев, к примеру, ушло на создание малогабаритного пресса, с помощью которого можно было бы получать оттиски с изготовленных матриц. В конце концов совместными усилиями пресс был изготовлен. Внешне он напоминал пушку с длиной ствола 20 см. Разница, однако, заключалась в том, что внутри ствола снаряд заменялся поршнем, который приводился в движение взрывом строительного патрона. В общем, патрон взрывался, толкал поршень, тот ударял по матрице, матрица — по заготовке… В результате получался оттиск оригинала — царской монеты достоинством десять рублей. Чуть позже Невмятов где-то раздобыл еще и пятирублевую монету, так что иногда приятели вносили в процесс штамповки некоторое разнообразие.

Два года в гараже Невмятова кипела работа. Червонцы выстреливались один за другим. Однако вскоре подпольные фальшивомонетчики поняли, что технология, ими придуманная, весьма далека от совершенства и отнюдь не безопасна, как они думали поначалу. Во-первых, часто лопались матрицы. Приходилось изготавливать новые. На это уходило время и металл. А во-вторых, процесс изготовления сопровождался оглушительным грохотом: строительный патрон бесшумно не стреляет. Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания соседей, приходилось делать длительные паузы — по месяцу, а то и по два. Между тем, аппетиты «алхимиков» росли день ото дня. Нечудову, к примеру, позарез захотелось новую «Волгу», а Невмятову — домик в Крыму… В общем, нужно было решительно улучшать технологию. И алхимики ее улучшили.

Методом проб и ошибок в невмятовском гараже был собран ни много ни мало — гидравлический пресс. Стоило это полгода напряженной и довольно рискованной работы. Во время испытаний пресса Равиль Мянсурович даже получил ранение руки от разорвавшейся втулки. Но и это не остудило его пыл. Наконец, чудо-пресс был собран и запущен. Пробную партию монет удалось отштамповать без сучка и задоринки. А главное — улучшилось качество выпускаемой продукции: внешне она ничем не отличались от настоящих николаевских монет.