Святы и прокляты - Юлия Андреева Страница 33

— И я пойду! — из-за широкой спины Лучиано младшая сестрёнка Катарина была совсем не видна.

— Девочек не берут! — авторитетно заявлял Рудольфио.

— Это ещё почему? — не унималась малышка. — Кололи возили своих кололев, а при кололеве должны быть дамы, — протестовала Катарина.

Один вид этих двоих — здоровенного увальня и пигалицы, не умеющей ещё как следует говорить, доводил Рудольфио до состояния бешенства. А ведь и вправду, обскачут, пока он помогает матери ощипывать кур или носит хворост. Да что он — нанимался, что ли, обслуживать малолеток?! Ведь всё интересное мимо проходит!

А потом в его жизни появилась она — дочка мельника Вероника. И всё изменилось. Ненадолго. Подружившись с Вероникой, они мечтали о крестовом походе вместе. Таких девчонок, как дочка мельника, ещё надо было поискать! Она и на палках дралась не хуже любого мальчишки, и в грязи боролась — загляденье. Быстрая, смелая.

Рудольфио решил, что устроится на работу в порт и станет откладывать на их свадьбу. Но когда Веронике исполнилось девять лет, отец выдал её замуж за хозяина трактира. Поплакав вместе, они решили бежать, однако в ночь побега Вероника так и не смогла выбраться на улицу, где ждал её верный Рудольфио, а потом отец просто взял дочь за руку и отвёл в дом трактирщика.

Особой свадьбы не было, жадюга жених выкатил несколько бочонков кислого вина, один из которых торжественно преподнёс тестю и ещё один священнику в местную церковь.

Рудольфио вместе с другими мальчишками сидел под окном кабака, ожидая, когда же Вероника начнёт орать. Но та молчала, Рудольфио это точно помнит. А он как последний дурак сжимал в потных ладонях нож, всё думал: вот заорёт от боли Вероника, и будет повод лезть в окно, обидчика кончать. Поймают, к судье потащат, а он им тут такого разболванистого болвана сыграет — бродячих жонглёров не надо. А ребята ещё и подтвердят, что, де, услышал крик, побежал на выручку. Если девчонка орёт, стало быть, на неё кто-то напал, жизни лишить пытается. К тому времени, глядишь, и Вероника уже смекнёт что к чему да и обвинит клятого муженька, будто бы тот душегубство затеял. Так и выкрутятся. Но Вероника не кричала.

А через год мельничихина дочка родила мальчика, чуть не отдав за это Богу душу. Тогда он снова подошёл к ней, бледной с заострившимся носом и синяками под глазами, во второй раз предложив бежать. Забрать ребёнка и бежать, куда глаза глядят. После того как девочку выдали замуж, и он понапрасну просидел ночь под её окном, Рудольфио не видел подружку целый год, обходя её дом дальней сторонкой. А вот теперь смотрел, чувствуя, что ещё немного, и бросится на её мужа и будет бить того, пока постылый не сдохнет.

Но у них снова ничего не получилось. Отчим повелел парню сопроводить на телеге соль. Товар следовало доставить в Турин, и Рудольфио решил, что заодно попробует договориться там насчёт работы, не тащить же Веронику с ребёнком неизвестно куда.

Турин гудел странными известиями. Оказалось, что сын Божий Стефан ведёт за собой десятки тысяч детей в небывалый, невиданный и неслыханный крестовый поход! И будто бы дети собираются во французском Вандоме или в немецком Кёльне, а затем последуют вверх по Луаре до Марселя, где море расступится перед ними...

— Ни одного взрослого! Ни одного надоедливого старика! Только невинные дети, — шепталась на базаре детвора. — Все идут за море, к Богу, а мы чем хуже?

— Не надо ни денег, ни жрачки. Возьми на первое время мешок, а потом люди на всём пути будут за просто так дарить вещи и еду. Паломникам все помогают. Всегда так было!

Рудольфио и сам не раз видел, как по дороге через их деревню шли небольшими группами или поодиночке люди на моление. Хозяйки выносили им корзины с едой и даже кой-какими вещами делились, умоляя запомнить их имена и молиться в святом месте за детей и внуков.

— А с какого возраста берут в этот поход? — задал Рудольфио основной вопрос.

Ребята подняли его на смех:

— С какого возраста ребёнок считается невинным? Да как родится!

Значит, никто не будет против, если Вероника возьмёт с собой и сына! О том, как они прокормят в дороге грудничка и что станут делать, если Вероника потеряет молоко, Рудольфио не думал. Ведь Бог не стал бы звать своего сына Стефана в опасное путешествие, стало быть, и других участников похода защитит.

Но когда он наконец продал соль и вернулся вместе с купцами в деревню, Вероника исчезла. Говорили, будто бы муж избил её сильнее обычного, и она, схватив в охапку младенца, выскочила из дома, только её и видели.

Поискав девчонку целый день, Рудольфио принялся расспрашивать односельчан, что да как, и не говорила ли Вероника, что-де не худо было бы посетить рынок в Турине (где в это время был он сам, так что, ничего удивительного, если бы девчонка подалась туда). Или, возможно она делилась мечтами помолиться Богу в соборе Святого Лаврентия в Генуе? У Вероники могли обнаружиться и подружки — дочери рыбаков из деревеньки на реке По, ветхие хижины которых он видел по дороге; рыбаки привозили в кабак рыбу.

В деревне все тоже говорили о детском крестовом походе, но на этот раз под водительством святого Николауса и его первого помощника святого Петра. Оказалось, что пока Рудольфио ездил на рынок, огромная толпа детей прошла сквозь их деревню, потоптав поля, оставив около десятка заморённых детишек, двое из которых преставились в тот же вечер.

По словам соседей, дети шагали за повозкой, где красовался крест в форме перекладины, и восседал одетый во всё белое юный Пётр. Вот уже пару месяцев как они шли, теряя не выдержавших трудностей пути. Шли от самого Кёльна по невероятному витку через Франконию и Швабию, через Альпы, где их встретили горные сарацины, выкравшие часть маленьких воинов, и далее — не прямо к Марселю, как диктовала элементарная логика, а в обход мимо Турина в сторону Авиньона, где предполагалось соединиться с колонной, идущей за Стефаном. У Петра была свита, вот они-то и поселились в трактире у мужа Вероники.

Первое, что уяснил себе Рудольфио по рассказам соседей: не надо переть ни в какой Вандом. Всю неделю, пока в трактире гостили апостолы и в полях отдыхали ослабшие изголодавшиеся детишки, Вероника то и дело подсаживалась за стол к Петру, послушать о чудесах, задать новые и новые вопросы. Её и муж-то, похоже, избил за то, что она не на кухне хозяйничала, а в зале с чужаками лясы точила.

В общем, в воскресенье ушли крестоносцы, а на следующий день улепетнула невесть куда и Вероника с дитём. Что значит, невесть куда? Догнала своих новых друзей, да и пошла с ними. Сначала в Авиньон, а затем и в Марсель. Дороги не куплены.

Но сам Рудольфио в Авиньон не побежал, а сократил путь, добравшись до побережья, а затем двигаясь в сторону Марселя — по берегу последний дурак и тот не заплутает. Там он и рассчитывал дождаться крестоносцев и Веронику. Они наконец будут вместе!