Рассекречено? Правда об острых эпизодах советской эпохи - Владимир Воронов Страница 33

16 августа 1937 года нарком внутренних дел СССР Генеральный комиссар государственной безопасности Николай Ежов подписал приказ № 59190 «О завершении операции по репрессированию наиболее активных контрреволюционных элементов из числа содержащихся в тюрьмах ГУГБ». 3-й пункт этого приказа особо оговаривал судьбу тех, кто томился в Соловецкой тюрьме особого назначения: «Вам для Соловецкой тюрьмы утверждается для репрессирования 1200 человек». Операцию по истреблению заключенных было предписано начать 25 августа 1937 года, завершив ее в двухмесячный срок строго согласно четко прописанной процедуре. Сначала начальники тюрем Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД должны были составить «на каждого подлежащего репрессированию подробную справку с указанием в ней: фамилии, имени, отчества, за какие преступления, на какой срок и кем осужден, преступная деятельность (подлежащего репрессированию) в тюрьме, в том числе побеги, к.-р. выпады и злостные нарушения режима». Затем эти справки подписывали сам начальник тюрьмы и его помощник по оперативной работе, после чего справки вместе с делом направлялись «на рассмотрение соответствующей республиканской, краевой или областной тройки», «тройка» же, рассмотрев материалы, выносила приговор — исключительно смертный, выписка из протокола приобщалась к делу, после чего «дела и протоколы возвращаются начальнику тюрьмы для приведения приговора в исполнение». «Приговора (так в оригинале. — Авт.) приводятся в исполнение, — гласил приказ Ежова, — специально отобранным начальствующим и надзорсоставом тюрьмы ГУГБ под личным руководством начальника тюрьмы или его помощника по оперативной части».

Самый большой расстрельный этап, так называемый «первый соловецкий этап» — по спискам 1116 человек, среди которых выдающиеся деятели культуры, священнослужители — отправился с Соловков в октябре 1937 года: его погрузили на баржи. А затем он бесследно исчез, породив легенду: узников, мол, затопили в Белом море — вместе с баржами. Но в середине 1990-х годов исследователи Санкт-Петербургского научно-исследовательского центра «Мемориал» сумели обнаружить в архивах ФСБ комплекс документов, проливших свет на это дело. Опираясь на сведения, извлеченные из этих документов, летом 1997 года поисковая группа Петербургского «Мемориала» с помощью приданной им армейской роты приступила к исследованию лесного урочища Сандармох (Сандормох), что в 16 км от Медвежьегорска. Там и были обнаружены расстрельные ямы, а в них — скелеты, у всех — пулевые отверстия в затылочной части черепа. Всего там установлено 236 таких расстрельных ям. Согласно обнаруженным в архивах документам, с 11 августа 1937 года по 24 декабря 1938 года на этом месте было расстреляно и захоронено свыше 9500 человек. В том числе и тот самый «пропавший» соловецкий этап — 1111 заключенных, известны все, поименно. Особо много среди расстрелянных того этапа оказалось деятелей культуры с Украины. Как горько заметил один из исследователей, расстрелянных украинских интеллигентов в Сандармохе закопано больше, чем в окрестностях Киева или Львова. Примерно половина расстрелянных — обычные питерские рабочие…

Указание Ежова, как мы помним, было: расстрелять 1200 узников Соловков, но ленинградская «тройка», трудясь в поте лица своего денно и нощно, успела оформить приговоры «всего лишь» на 1116 заключенных. Из которых один умер, не дождавшись расстрела, а четверо, как оказалось, уже этапированы в другие города. 16 октября 1937 года начальник Управления НКВД по Ленинградской области Заковский направил начальнику Соловецкой тюрьмы ГУГБ НКВД СССР старшему майору госбезопасности Ивану Апетеру секретное распоряжение: «Немедленно выдайте всех 1116 человек, приговоренных к расстрелу, — командированному для приведения в исполнение приговоров зам. нач-ка АХУ УНКВД ЛО — капитану гос. безопасности т. Матвееву М. Р. Исполнение сообщите». В примечании — указание при выдаче осужденных тщательно проверить каждого «с целью сверки установочных данных, использовав имеющиеся на них в личных делах фотокарточки».

Той же датой, 16 октября 1937 года, датировано и выданное капитану госбезопасности Михаилу Матвееву предписание: «Предлагается осужденных Особой тройкой УНКВД ЛО… всего в количестве 1116 человек, содержащихся в Соловецкой тюрьме ГУГБ НКВД СССР — расстрелять». Посему «для этой цели вам надлежит немедленно выехать в г. Кемь и, связавшись с начальником Соловецкой тюрьмы ГУГБ — ст. майором госбезопасности т. Апетер, которому одновременно с этим даются указания о выдаче осужденных, — привести приговора в исполнение согласно данных вам лично указаний».

10 ноября 1937 года капитан госбезопасности Матвеев отрапортовал: «Доношу, что на основании предписания начальника Управления НКВД — комиссара госбезопасности 1-го ранга тов. Заковского от 16-го октября 1937 года за № 189852 — приговор в отношении осужденных к В. М. Н. — согласно протоколам Особой тройки УНКВД ЛО за № 81, 82, 83, 84 и 85 всего на 1116 человек — мною приведен в исполнение на 1111 человек: