Ленд-лиз: сделка века - Наталья Бутенина Страница 33

Правительство нашей страны обязалось не предоставлять никому и не допускать никем использования полученных материалов и информации. Впоследствии, основываясь на этой норме соглашения, закрепленной в статье III, американцы длительное время настаивали и даже требовали доступа своих наблюдателей на советско-германский фронт, а также в Приморье и Забайкалье для наблюдения за использованием своей техники, материалов, что вовсе не устраивало советскую сторону. И все же после долгих проволочек военный атташе американского посольства в Москве майор Эйтон был допущен на восточный театр военных действий.

Согласно статье V этого же соглашения Правительство СССР по окончании войны обязалось вернуть США уцелевшие технику и оборонные материалы американского происхождения, которые смогут пригодиться для обороны Соединенных Штатов, Западного полушария или для других целей. В реальности процесс возврата американского имущества затянулся на многие годы и даже десятилетия.

В начале 1942 г. экономические советники Белого дома сообщили Рузвельту о том, что в феврале стоимость поставок в СССР должна превысить ранее отпущенный 1 млрд, долл., следовательно, требовалось разрешение президента на предоставление дополнительных источников финансирования американских поставок. Ф.Д. Рузвельт распорядился открыть под советские закупки новый кредит на ту же сумму и на тех же условиях ^[197]. Но подобные условия уже не могли удовлетворить советских представителей, знавших о бескредитной основе помощи Великобритании. Поэтому 23 февраля 1942 г. между США и СССР было подписано соглашение, по которому все поставки осуществлялись на условиях, близких к ленд-лизу.

Обратным ленд-лизом Советского Союза формально становилось все, что могло быть полезным для союзника. Объемы его были невелики, но наша страна выполняла требования статьи II соглашения и вносила свой вклад в укрепление обороны Соединенных Штатов Америки, предоставляя материалы, услуги и информацию в меру своих возможностей.

Соглашение СССР и США об экономической взаимопомощи опиралось на ленд-лизовскую основу, и это способствовало развитию экономического сотрудничества стран.

В.М. Молотов поставил вопрос об увеличении помощи СССР и о ее оплате в Лондоне. Такой документ под названием «О финансировании военных поставок и другой военной помощи», определявший взаимоотношения между СССР и Великобританией, был подписан 27 июня 1942 г. По нему Советскому правительству предоставлялся очередной кредит уже на 25 млн. ф. ст. ^[198]

Рузвельт, отдавая себе отчет в решающей роли СССР в войне с Германией, неоднократно требовал от своей администрации ускорения и полного выполнения поставок по Московскому (I) протоколу. В одном из своих посланий Сталину в марте 1942 г. (получено 12 марта) Черчилль заверял, что он и Рузвельт дали специальное указание, чтобы обещанные ими «поставки никоим образом не прерывались и не поступали с опозданием» ^[199]. Однако, по данным военного министра Г. Стимсона, выполнить это оказалось возможным только к 1 июня 1942 г. Для скорейшего решения этой проблемы президент в ежегодном послании Конгрессу 6 января 1942 г. заявил о значительном расширении «программы Победа». Производство самолетов должно было в 1943 г. возрасти до 100 тыс. в год, танков – до 75 тыс. ^[200] В целом же работы по ускорению поставок велись не так быстро, как хотелось бы руководству нашей страны.

В феврале 1942 г. была создана Советская правительственная закупочная комиссия (СЗК), которая обладала более широкими полномочиями, чем торгпредство и способствовала своевременной отправке техники. Чуть раньше, в октябре 1941 г. в США стал работать президентский советский протокольный комитет во главе с Г. Гопкинсом с целью курирования и оказания помощи СССР по ленд-лизу.

По инициативе сотрудников СЗК состоялись конференции, на которых по «Московскому списку» были выработаны новые, более высокие (свыше 30 % от стоимости) нормы комплектации техники боеприпасами и запасными частями. Были выработаны и новые схемы доставки, по которым материалы отправлялись не в порты, как ранее, а на специально созданные базы. Там детали сортировались и снабжались соответствующими документами, переведенными на русский язык. В результате ежемесячный объем поставок в СССР достиг в марте 214 тыс., а в апреле – более 440 тыс. тонн. После 19 транспортов, отправленных в феврале, в Советский Союз ушли еще 43 парохода в марте, а в апреле – 79 ^[201].

Военные поставки начиная с 1942 г. претерпели некоторые изменения. В феврале 1942 г. они были переведены на бескредитную основу, а с июля 1942 г. стали поступать в соответствии с ленд-лизовскими условиями. Такие перемены основывались на получении финансовых льгот или компенсации за невыполненные по каким-либо причинам условия Московского (I) протокола.

Невыполнение обязательств по поставкам в 1942 г. обусловливалось военными событиями: сначала нападением Японии на Соединенные Штаты, а затем германским наступлением в Северной Африке. Существенную роль играла нехватка как транспортных средств, так и запрашиваемых материалов ^[202]. Недопоставка отдельных видов стратегических грузов, а главное, срыв графика завоза вооружений вызывали естественное недовольство советского руководства. Тем не менее Московский (I) протокол был признан выполненным – из 3600 обещанных самолетов в СССР были отправлены 3296, из 4500 танков – 4697, из 1800 танкеток – 1853 ^[203].

Следует учитывать и потери в пути отдельных грузов, которые, по подсчетам, достигали 30 %. Так, из 1822 отправленных Британией самолетов 288 погибли вместе с пароходами, их доставлявшими. Из 2443 танков – 470 ^[204]. Учитывая эти потери, а также возможные в дальнейшем, союзники посчитали необходимым или допоставить заказанные ранее материалы, или восполнить их другими материалами на ту же сумму.

Значительная часть поставок шла вне протокола из-за невозможности рассчитать, каких материалов потребуется больше, а каких меньше. В результате вне протокола поступили броневездеходы, радары, радиостанции, средства противохимической защиты, железнодорожное оборудование, сопутствующие технике детали и приборы, составлявшие до 10 % их веса и стоимости. Вероятная возможность применения Германией ядовитых газов против СССР привела к тому, что Черчилль выразил готовность поставить по 1 тыс. тонн иприта, хлора, иплохлора кальция и хлорамина ^[205].