Первая мировая в 211 эпизодах - Петер Энглунд Страница 33

Наверное, абсурдность самой обстановки заставила ее так среагировать на апельсин. На улице она увидела простого солдата, который держал в руках апельсин: он поднес золотистый плод ко рту и надкусил его. Она с негодованием смотрела на него. Она отдала бы все на свете за один этот апельсин, за то, чтобы принести его домой детям. Но она знала, что этого не будет. Ее чрезвычайно возмутило то, как вел себя этот солдат, как он небрежно поедал апельсин. Он откусывал от этого красивого, круглого, экзотического, сияющего плода, “словно этими фруктами в Сувалках питались ежедневно”.

Когда с запада дул ветер, Лаура чувствовала тошнотворный запах. Это смердели трупы погибших зимой, их зарывали кое-как. Говорили, что там их лежат десятки тысяч ^[88].

46.

Пятница, 16 апреля 1915 года

Уильям Генри Докинз пишет письмо матери в порту Лемноса

Наконец в путь. И окончательно известен пункт назначения — Дарданеллы. Слухи об операции циркулировали с февраля. Тогда они узнали, что корабли союзников без особого успеха атаковали османские артиллерийские батареи, блокировавшие пролив, и что атака повторилась в прошлом месяце, но была столь же безуспешна ^[89]. Уже в конце марта большая часть бригады Докинза отправилась через Средиземное море к острову Лемнос, в северной части Эгейского моря. Сам же он оставался в большом лагере под Каиром. Между тем он прекрасно понимал, что затевается что-то серьезное. В прошлом письме домой он писал: “Говорят, мы станем частью гигантской армии — французской, русской, балканской (!) и британской — и сперва покорим Турцию, а потом двинемся в Австрию” ^[90].

Перемены пришлись очень кстати. Месяцы бездействия — не считая учений — отравляли боевой дух и ослабляли дисциплину. Австралийцы проявляли все больше неуважения к британским офицерам, а солдаты разных национальностей все более разнузданно вели себя в Каире. Кульминацией стали события двухнедельной давности, пришедшиеся на Страстную пятницу, когда в квартале увеселительных заведений вспыхнули беспорядки. Каир считается одним из самых греховных городов мира, в нем множество борделей, игорных домов, где жаждущие развлечений могут попробовать все — от наркотиков до стриптиза. По непреложному закону “спрос рождает предложение” все это расцвело пышным цветом, когда сюда хлынули десятки тысяч молодых солдат с деньгами в карманах. Дисциплина пошатнулась, недовольство местного населения военными усилилось ^[91].

Итак, в Страстную пятницу сотни солдат, главным образом австралийцев и новозеландцев, принялись бесчинствовать в одном из увеселительных кварталов Каира. Они в ярости громили бары и бордели, выбрасывали мебель на улицу и поджигали ее. Буйствующая толпа все прибывала, так как к месту спешили другие солдаты. Вмешаться попыталась военная полиция; в ответ в нее полетели бутылки, четыре солдата были ранены. Вызванные на подмогу британские военные со штыками были тут же разоружены, их винтовки бросили в огонь. Неудачей окончились и попытки усмирить толпу при помощи кавалерии. Постепенно все успокоилось само собой. Докинз тоже был там и охранял шлагбаум на одной из улиц. В последующие дни озлобленные солдаты сожгли в лагере буфет и кинотеатр.

Примерно неделю назад воинская часть Докинза с облегчением покинула Египет, и тогда в порту Александрии стояло полным-полно военных кораблей. Через два дня они подошли к берегу Лемноса. Остров был крохотный, все уместиться на нем не смогли, так что многие солдаты просто остались на кораблях. Сейчас Уильям Генри Докинз сидит на борту корабля “Машобара” в порту Лемноса и пишет письмо матери: