Лаврентий Берия. Оболганный Герой Советского Союза - Евгений Толстых Страница 33

Давайте для начала заглянем в словари, чтобы с научной точки зрения рассмотреть явление, которое сыграло довольно значимую роль в истории страны.

– Притяжательное прилагательное «шарашкина» образовалось от диалектного шарань («шваль, голытьба, жульё»). Выражение «шарашкина контора», или просто «шараша» сначала означало буквально «учреждение, организация жуликов, обманщиков», а сегодня применяется для обозначения просто несолидной конторы.

Короче, хорошего мало. Еще Михаил Шолохов в «Судьбе человека» добавил от себя. Помните исповедь Соколова: «Меня определили работать в «Тодте» – была у немцев такая шарашкина контора по строительству дорог и оборонительных сооружений».

Но военные годы и предшествующий началу агрессии период, когда руководство НКВД перешло к Берия, внесли новое содержание в эту захудалую структуру, добавив некий академический дух.

Хотя в свое время Анатоль Франс тонко подметил: «Наука непогрешима, но ученые часто ошибаются».

Почему эта штука пришлась ко двору, станет понятно из новой главы.

…Не Берия придумал то, что потом назовут малопривлекательным словом «шарашки». Это произошло задолго до его переезда из Тбилиси в Москву. А буквально накануне по приказу Ежова был организован Отдел особых конструкторских бюро НКВД СССР (приказ НКВД № 00641 от 29 сентября 1938).

21 октября 1938 г. это подразделение получило наименование «4-й спецотдел». Который, в свою очередь, 10 января 1939 г. был преобразован в Особое техническое бюро (ОТБ) при наркоме внутренних дел.

Каким образом за колючей проволокой незадолго до войны, к которой страна не была готова, оказались десятки талантливых ученых и инженеров, способных дать стране современное оружие, – предмет отдельного исследования, выходящего за рамки нашей книги.

Но есть аспект, который наверняка будет интересен и понятен всем, к тому же не займет много места.

Многих ученых и научных работников, так сказать, «рекомендовали за решетку»… их собственные коллеги. Просматривая биографии корифеев инженерной мысли, которые были арестованы и побывали в ГУЛАГе, трудно не заметить, что в основе практически каждого уголовного дела лежали… донос и клевета их же товарищей по работе. Причём мотивы «дружеских обвинений» были не государственными, а по большей части личными, шкурными. По воспоминаниям выдающегося советского лётчика-испытателя М. М. Громова, «аресты происходили потому, что авиаконструкторы писали доносы друг на друга, каждый восхвалял свой самолёт и топил другого». Подобное происходило и в других областях и приобрело в среде творческой, научной интеллигенции характер эпидемии.

«Затруднительно было вразумительно объяснить главное. Почему, угодив на Лубянку, они добровольно, без какого-либо принуждения сдавали не столько даже десятки своих же подельников (это-то как раз понятно), сколько, прежде всего, «закладывали» сотни и тысячи ни в чём неповинных людей, что, в последнем случае, и привело к крупномасштабным и действительно необоснованным репрессиям. Логика у оппозиции была ещё та – «чем больше посадят, тем быстрее прекратятся репрессии против настоящих заговорщиков». Не шибко умная от природы вдова Бухарина – Анна Ларина – проболталась об этом в своих мемуарах (Ларина А. М. Незабываемое. М., 1989, с. 308). В интервью «Московскому Комсомольцу» вдова маршала Катукова рассказала, как это на практике происходило. По её словам, возвращаясь с допросов, её же сокамерницы едва ли не с чувством выполненного долга буднично произносили:“Сегодня я посадила ещё семнадцать человек!” И ведь так действовали практически 99,99 % арестованных в те годы. Даже без какой-либо надобности и принуждения со стороны следствия» (А. Мартиросян).

Люди с каким-то остервенением «топили» друг друга. И не потому, что общество в одночасье потеряло нравственный стержень. Нет!

«На свете полно порядочных людей. Их можно узнать по тому, как неуклюже они делают подлости», – пошутил французский поэт Шарль Пеги.

К примеру, «отец советской космонавтики» Сергей Павлович Королёв сел по доносу, который написал на него главный инженер Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ) Георгий Лангемак (протеже Тухачевского). Уважаемый человек? Будучи арестованным после своего патрона, он, спасая свою шкуру, стал топить сослуживцев. Кроме того, на Королева написал донос и бывший глава РНИИ Иван Клейменов (также ставленник Тухачевского), с которым Сергей Павлович не ладил, ещё в бытность его заместителем. Надо отметить, что Лангемак и Клейменов поддерживали идею Тухачевского по разработке тех самых газодинамических пушек, на которую тратились значительные материальные и финансовые ресурсы, и одновременно тормозили разработку будущей легендарной «Катюши» (систем полевой реактивной артиллерии). А идею реактивной установки выдающийся отечественный учёный Иван Платонович Граве выдвинул ещё до революции, но смог получить патент только в 1926 году. Несмотря на все его усилия, до конца 1930-х годов ему никак не удавалось сдвинуть с места вопрос о создании системы реактивной артиллерии. Да и некогда ему было это делать. По «рекомендации коллег» – сидел. В первый раз был арестован в 1919 году, но через четыре месяца освобождён. Последовательно занимавшийся лоббированием развития ракетных технологий, а потому беспокойный для партийной бюрократии, профессор Граве был вновь арестован в 1938 году под предлогом типичных обвинений – участия в «контрреволюционной офицерской монархической организации» и в шпионаже в пользу Германии.