Операция "Северный полюс". Тайная война абвера в странах Северной Европы - Герман Гискес Страница 33

В то же время была перемещена и часть радиосети «Северного полюса», которая ранее работала из Гааги, Гауды, Роттердама, Нордвейка и Амстердама. Теперь передатчики располагались в Эйндховене, Хертогенбосе, Утрехте, Хилверсюме, Арнеме и Дрибергене. Мы старались, чтобы ни один передатчик слишком долго не вещал из одного места, так как не имели сведений о точном состоянии вражеских средств пеленгации и всегда допускали, что она постоянно ведется «с той стороны» в целях контроля.

Более того, Дриберген имел еще и то преимущество, что в этом городе размещался штаб командующего германской ночной истребительной авиацией в северо-западной зоне. Я поддерживал тесные контакты с его штабом со времени массовых сбросов осенью 1942 года. IС при этом штабе обеспечивал первоклассную поддержку наших операций. Выдающийся летчик и многосторонний спортсмен, он был всегда готов часами катать меня над Голландией в своем «шторхе» в то время, когда я искал новые места для сброса. С воздуха их найти было гораздо проще, чем с земли, поскольку требовалось выбирать районы вдали от жилых домов, крупных дорог и военных объектов. Естественно, следовало избегать наличия по соседству зенитных батарей и постов наблюдения за воздухом.

Большинство мест для сброса, использовавшихся во время операции «Северный полюс» (всего их насчитывалось около тридцати), располагалось в малонаселенном районе Велюве, некоторые – к востоку и северу от Стенвейка, и одно – восточнее Ассена. Однако одно из самых интересных было создано по приказу из Лондона на берегу залива Зейдер-Зе южнее Схеллингхаута, в нескольких милях восточнее Хорна. В этом месте в море на парашютах были сброшены два агента в купальных костюмах, и им пришлось плыть на световые сигналы, которые мы подавали с дамбы. Операция прошла неудачно – агенты в темноте запутались в стропах парашютов, и мы в конце концов вытащили их на берег совершенно выдохшимися. В результате попытки такого рода больше не предпринимались. Особой нашей любовью пользовалось место сброса примерно в десяти километрах от Дрибергена, около Дартхейзена, поскольку оно избавляло нас от бесконечных ночных поездок порой в несколько сотен километров. Иногда моей маленькой команде приходилось бодрствовать несколько ночей подряд, так как сбросы нередко осуществлялись в трех или четырех, а то и в шести местах одновременно, а во время полной луны по приказу «с той стороны» операции шли три или четыре ночи подряд.

Подготовка к приему велась по определенной программе и превратилась в круглосуточный процесс, в котором не было ничего романтического или возбуждающего. Когда в отношении конкретной группы агентов мы получали положительное число, нам оставалось лишь передать кодовое послание в ЗИПО, ОРПО и в станцию абвера в Хилвер-сюме, чтобы привести всю машину в движение. Принимающий комитет и все прочие заинтересованные лица сразу же узнавали, где им собираться и какое место сброса будет задействовано. Например, кодовое послание «Визит № 17 двух дам сегодня вечером» означало, что в наступающую ночь двух агентов сбросят в месте № 17. Иногда я откомандировывал к принимающему комитету двоих своих радистов, задачей которых было сообщать о развитии событий в дрибергенский штаб. Они настраивали свои передатчики, производили проверку связи, а затем соблюдали радиомолчание до того момента, как прилетит самолет и состоится сброс. Если к концу отведенного периода самолета не появлялось, они спрашивали, отправились ли в путь «специалисты» или «можно ли приступать к демонтажу» – иными словами, может ли отряд покинуть район. Информацию о вражеских полетах сообщали нам радарные станции люфтваффе, благодаря чему мы быстро могли передать в район сброса соответствующую инструкцию.

Естественно, наши радиопереговоры следовало тщательно маскировать, и мы использовали заранее обговоренные сигналы, соответствовавшие всем вообразимым вопросам и донесениям. Например: