Война кланов. "Черный фронт" против НСДАП - Андрей Васильченко Страница 33

Вышедшая 12 апреля «Немецкая революция» стала отправной точкой в новой пропагандистской стратегии «Боевого содружества». Теперь Штрассер стал ориентироваться исключительно на интересы СА. Не давая конкретных оценок Штеннесу, подчас даже намеренно увязывая его имя с социалистическими идеями, исполком КГРНС хотел, чтобы штурмовики сосредоточили свое внимание на общих для обеих группировок революционных идеях.

Но вскоре Штрассеру пришлось констатировать, что СА не были политической организацией. По крайней мере, штурмовики не очень охотно интересовались чисто политическими проблемами. Что это значило? А то, что лидерам «Боевого сообщества» приходилось отбросить в сторону вопросы программных требований и всячески подчеркивать революционный характер КГРНС.

Чтобы продемонстрировать свою революционность, Штрассер решил предоставить на страницах своих газет слово обер-лейтенанту Вендту. Это был своего рода «мученик национальной революции». Он, подобно Шерингеру, был одним из обвиняемых по делу рейхсвера. Но в отличие от Шерингера Вендт примкнул не к коммунистам, а к штрассерианцам. Вендт подготовил два обращения, которые одно за другим были опубликованы в «Немецкой революции». Оба призыва содержали беспощадную критику Гитлера — «нового ландскнехта Брюнинга». Он призывал решительно бороться с реформистской линией мюнхенского руководства. «С горечью я смотрю из тюремной камеры, как руководство НСДАП все увереннее идет в фарватере буржуазной реакции, как фюрер „рабочей“ партии превращается в бонзу и предает саму идею освобождения от пут Версальского договора, плана Юнга и когтей капиталистических эксплуататоров. Приказ Гитлера смириться с чрезвычайными декретами фашистского диктатора Брюнинга ясно указывает, куда ведет гитлеровский путь. Не Гитлер, не „коричневый дом“, а мы, рабочие, крестьяне и солдаты, являемся будущим немецкого народа. В Мюнхене же сидят предатели. Они называют нас путчистами, так как мы обладаем революционной энергией. Я, как и мой товарищ Рихард Шерингер, отвергаем Гитлера. Я верю, что Штеннес и его революционные СА пойдут одним путем с трудящимся народом и выступят против реакции и контрреволюции. Да здравствует Немецкая народная революция!»

От себя исполнительный комитет «Боевого содружества» добавлял: «Летом 1930 года авангард революционных и социалистических сил покинул буржуазно-капиталистическую партию Гитлера. Сплотившись в „Боевом содружестве революционных национал-социалистов“, эти люди отстаивают идею национального социализма во всей ее глубине и чистоте. Так и революционные СА должны сейчас проявить последовательность, продолжив этот процесс под лозунгом „Министерские кресла или Немецкая революция“».

Раскол теперь трактовался Штрассером как конфликт между революционной волей СА и буржуазной практикой Мюнхена. Сейчас это было следствие заговора, составленного против Вальтера Штеннеса. Лидер КГРНС, не жалея красок, передавал подробности заговора. Оказывается, Штеннес был принесен в жертву во имя складывания буржуазной коалиции, которая должна была начать интервенционную войну против России. В состав этой мифической коалиции должны были войти НСДАП, Немецкая народная партия, Немецкая народно-национальная партия и партии центра. «Далее, — писала „Немецкая революция“, — Рём при поддержке генерала Хаммерштайна должен был провести вооруженную акцию против Штеннеса».

Штрассер решил во чтобы то ни стало перетянуть штурмовиков на свою сторону. Он даже пообещал Штеннесу всяческую поддержку, если тот задумает создавать свою организацию. Это выражение солидарности было не совсем бескорыстным. Штрассер очень опасался, что Штеннес составит ему конкуренцию. А потому решил, что в лице лидера мятежных штурмовиков лучше иметь союзника, а не конкурента. Даже если бы эта инициатива провалилась, то в КГРНС тешили бы себя мыслью, что на некоторое время штурмовики прекратят одно из своих любимых занятий — охоту на революционных национал-социалистов.

Но распространить этот номер «Немецкой революции» среди штурмовиков оказалось не так уж просто. Штрассер продолжал настаивать на союзе с СА, даже когда распространители газеты подверглись оскорблениям и насилию со стороны штурмовиков. «Товарищи штурмовики! Вы стоите перед принципиальным выбором. Вы хотите назад, в реакционную гитлеровскую партию? Или вы жаждете продолжить борьбу за свободную национал-социалистическую Германию? Для честных бойцов существует лишь один путь. Вступайте в КГРНС!»

Штрассер благоразумно предположил, что гипотетический союз может быть выгоден только при условии, если он будет сформирован на идеологических принципах, предложенных им самим. И дабы этот призыв был воспринят более дружественно, журналисты «Немецкой революции» подробно осветили первые мероприятия, которые Штеннес провел уже вне НСДАП. Они не жалели красочных эпитетов: «С пламенными революционными речами выступали Фридрих фон Макер и правая рука Штеннеса, „Свобода“ (Swoboda)». Естественно, эти мероприятия оценивались как первый позитивный шаг. И само собой разумеется, следующий должен был заключаться во вступлении в «Боевое содружество».

В других статьях не менее льстиво утверждалось, что Штеннес являл собой тот тип офицера, который олицетворял дух 1914 года. И именно он должен был занять место Гитлера! Штеннес должен был осознать, что он являлся революционером и отныне должен был примыкать только к революционному лагерю. Чтобы еще раз попробовать перетянуть на свою сторону штурмовиков, Штрассер решил использовать Отто Хорна.

Отто Хорн некоторое время был высокопоставленным штурмовиком в гау Берлин-Бранденбург. Проведя семь лет в России, он стал «крупнейшим» специалистом по «русскому вопросу». Позже он вышел из НСДАП. Но на самом деле его разрыв с Геббельсом не имел никакого отношения к мятежу штурмовиков.

Но ни призыв Вендта, ни обращение Отто Хорна не изменили ситуацию. 26 апреля «Немецкая революция» попыталась еще раз повлиять на штурмовиков. Но на этот раз можно было услышать резко раздраженные нотки. После этого наступило затишье. В мае 1931 года «Немецкая революция» всего лишь два раза вскользь упомянула о Вальтера Штеннесе. Да и то это были крохотные заметки, которые описывали ситуацию с возможным объединением двух группировок. «Внутреннее развитие штурмовиков необходимо, но для этого требуется время. Яростное подстрекательство, которое вела против нас как „соломоно-большевиков“ гитлеровская партия, привело к определенным психологическим трудностям, которые должны быть устранены не сегодня-завтра». Лидерам «Боевого содружества» ничего не оставалось, как сидеть и ждать, когда штурмовики созреют.

Как ни странно, но сближение двух национал-социалистических группировок обеспечила третья сторона. Ею оказался капитан Эрхардт. Капитан Эрхардт родился в 1881 году в городке Дибурге. Морской офицер, в 1919 году он создал собственный добровольческий корпус, который получил название «Бригада Эрхардта». В марте 1920 года был одним из организаторов капповского путча. Позже создал тайную организацию «Консул», которая базировалась в Мюнхене. Ее члены предприняли не одно громкое политическое преступление, в том числе и убийство Ратенау. Эрхардт принимал участие в «пивном путче», но в 1925 году занял антигитлеровскую позицию. С подчиненными людьми (ориентировочно 2000 человек) хотел начать вооруженную борьбу против национал-социалистов. Планировал даже создание Единого фронта сопротивления Гитлеру, в который должны были войти сторонники Грегора Штрассера, революционные национал-социалисты, революционное крыло СА и другие парамилитаристские организации. В принципе во имя борьбы с Гитлером Эрхардт был готов пойти на союз с вооруженными союзами левых партий. В 1933 году «Бригада Эрхардта» была введена в состав СС. Многие из ее членов вступили в консервативное сопротивление. После покушения на Гитлера, которое произошло в 1944 году, многие из них были казнены, а сам Эрхардт оказался в концентрационном лагере. О послевоенной судьбе его ничего не известно.