Шекспир - Виктория Балашова Страница 33

Первым книги обнаружил Филд. Все-таки он жил рядом с магазинами и типографиями, поэтому мог отслеживать появлявшиеся издания быстрее, чем Уильям, дом которого был расположен на другом конце города.

Филд и в этот раз примчался к театру, не застав друга дома.

— Есть! — горячо зашептал он. — Я их видел! И даже умудрился полистать сборник. Там они все!

— Сейчас их начнут покупать! — Уильям округлил глаза. — Срочно нужно остановить продажу. Побежали!

— Постой. Магазин сегодня закрыт. Я зашел туда предложить отпечатанные у меня книги по низкой цене. Я так делаю иногда — если книжки не продаются в моей лавке, отдаю другим. Мне открыли, но сказали, что сегодня не будут работать. Какие-то у них там дела.

— Все равно, пошли. Как и договаривались, я скажу, что я автор, и потребую убрать весь тираж из магазина и отдать рукопись.

— Мы его даже согласимся выкупить, — предложил Ричард, — по низкой цене. Скажем, что хотим возместить убыток, который понес магазин.

— Можно, наоборот, сказать, что сонеты не мои. И я против моего имени на титульном листе.

— А они и есть почти все не твои. Хорошая идея. Так и сделаем.

Уильям и Ричард отправились в магазин. Он действительно был закрыт. Филд попытался стучать в заднюю дверь, куда обычные посетители не заходили, но и там ему никто не открыл.

— Дом владельца магазина рядом. Пошли туда, — предложил он другу.

Дома тоже дверь не открыли.

— Что делать? — спросил Уильям, устало прислонившись к стене.

— Оставайся сегодня у нас, чтобы тебе не бегать туда-сюда по городу. Завтра с утра магазин откроется, и мы сразу все устроим.

— Знаешь, я думаю, что наш план плох. Что бы мы ни говорили, нам могут отказать. Я же сталкивался уже не с одним пиратским изданием пьес. И моих собственных, и пьес друзей и знакомых. Их продают наемные актеры, запоминая наизусть слова, записывают зрители. Издатели находят много разных возможностей получить текст. Иногда там отсутствуют целые куски, но это никого не волнует. Мы не получим тираж, а если и получим, то вряд ли нам его отдадут целиком. И уж, конечно, не отдадут рукопись.

— Что ты предлагаешь? — спросил Ричард.

— Все-таки выкрасть. Ночью проберемся в магазин и заберем весь тираж. Надеюсь, его еще не успели развести по другим лавкам.

— Не должны были. Лежал, будто только из типографии.

Ночью они вышли из дома Филда и направились к магазину, держа наготове шпаги. Ни тот и не другой не имели опыта в подобных авантюрах. Что касается шпаги, то Уильям хотя бы фехтовал на сцене. Ричард не фехтовал совсем. Но оба считали, что без шпаги лезть в магазин никуда не годится.

Пройдя несколько метров, они с удивлением обнаружили, что на площади собрались люди. Их было немного, но, тем не менее, затея с кражей книг из магазина явно проваливалась.

— Подойдем поближе. Хоть узнаем, что происходит, — предложил Уильям.

Народ стоял возле проклятой лавки. Внутри явно что-то происходило: горел свет и слышался шум.

— Заговор, заговор, — звучало зловещее слово в толпе.

— Попали мы в заварушку, — пробормотал Филд, — заговор — это похуже, чем кража рукописи.

— Что случилось? — спросил Уильям стоявшего неподалеку мужчину.

— Донесли, что в этом магазине хранятся секретные бумаги самого графа Эссекса. Будто бы против королевы он что-то затевал, — зашептал человек, — все, говорят, там вверх дном переворачивают. Ищут бумаги. Хозяина магазина арестовали и отправили в Тауэр.

— В Тауэр?! — хором произнесли страшное слово друзья.

— А как же, — ответил со знанием дела собеседник, — всех сначала в Тауэр. Пытать. Потом уж как пойдет. Либо казнят, либо оставляют сидеть там до конца жизни. Иногда выпускают, но такое случается редко.

— Ты откуда все знаешь-то про Тауэр, — подозрительно посмотрел на него Ричард.

— Так это все знают, — веско сказал мужчина, — времена такие.

Через некоторое время из магазина вышло несколько человек. Они выносили книги.

— Смотри, они несут сборник сонетов, — зашептал Филд, — я его узнал. Только книжки с сонетами и все. Господи, что-то мне не хочется в Тауэр.

— Мне тоже, — кивнул Уильям, — и что, только сонеты?

— Ты видишь, вынесли совсем мало. Я успел, как следует разглядеть обложку. Это они.

— Скорее всего, в Тауэр попаду я. Как автор. Тебе не о чем беспокоиться, — заверил друга Уильям. — Я не буду им говорить, что сонеты хранились у тебя в типографии.

— Ты-то, может, и не скажешь, а вот этот, — Филд показал рукой в сторону магазина, — скажет точно. Чтоб вину свалить на меня. Лучше честно сказать, что украл и не знал, чего украл, чем сидеть в тюрьме за… — Ричард замолчал.

— Что ты молчишь? — Уильям вопросительно посмотрел на него.

— За что? За что сидеть в тюрьме? Уильям, что там такого вы понаписали? Это ж стихи, я думал. Не больше. А именно их и вынесли из магазина. Ничего больше. Что ты написал? Пасквиль против королевы? В честь Эссекса?

— Нет, — Уильям затряс головой, — там все про любовь, и только. Поверь, кроме любви — ничего. Почему выносят именно сонеты? Кто их знает. Ты же сам помнишь, когда я тебе их принес. Больше четырех лет, по-моему, прошло. Какой там может быть заговор? Какой граф Эссекс?

Уильям вдруг вспомнил, что часть сонетов принадлежит королеве. А кто его знает? Вдруг там зашифрованные, тайные послания? Тогда вполне возможно, что ими могут интересоваться. Но ведь обыск устраивали по указанию самой Елизаветы. Искали материал против Эссекса. Значит? Значит, все остается непонятным.

В Тауэр ни Уильям, ни Ричард не попали. Несколько недель после происшествия возле собора Святого Павла они ложились спать, вздрагивая от каждого звука. Приходили домой, ожидая увидеть следы обыска. В театре Уильям всматривался в зрительный зал, словно мог разглядеть там пришедших за ним людей. Но они никому не были нужны.

— Видимо, они почитали твои сонеты, — Филд помолчал, — и не твои тоже. Решили, что там, действительно, про любовь. Я, кстати, упорно распространял слухи, что автор сонетов, изъятых из магазина, на самом деле не ты. Так, на всякий случай. Но будь осторожен. Опасность не миновала. В Лондоне неспокойно. Все обеспокоены. Упорно ищут то, что могло бы очернить Эссекса. Он в немилости…

— После провала в Ирландии Эссекс впал в немилость, — рассказывала Уильяму Элизабет. Она явно была напугана, — Генри был там с ним. Теперь, вернувшись в Англию не с победой, а с поражением, Эссекс сидит в своем доме и не допускается к королеве. Она не желает его видеть.

— Что твой муж? — спросил Уильям.

— Отрекаться от дружбы с Эссексом уже поздно. Ждет своей участи. А Эссекс вербует сторонников.