Отцеубийца - Марина Александрова Страница 33

– Эх, милый мой, давно ты в родных местах-то не был! – вздохнул старик. – Деревню на прежнем месте решили боле не строить – не тревожить грустную память, а отстроились по ту сторону холма, возле Студеного ручья.

– Скажи, дед, а брат с сестрой мои живы ли? – затаив дыханье, спросил Роман.

– Живы, живы, – закивал головой старик, отчего седые его волосы встали торчком. – Уж взрослые совсем стали. Когда ты пропал, они ведь совсем крохами были, а теперь им уж по десять годков! Рада, прислужница ваша верная, их вырастила да выходила. Они ее за родную матушку почитают, потому как настоящей-то почти и не помнят.

– А меня? – не удержался Роман.

– Ишь чего захотел! – фыркнул дед. – Столько лет носило тебя незнамо где, а теперь хочешь ты, чтобы брат с сестрой, коих оставил во младенчестве, тебя вспоминали! Знают они, конечно, что был у них старший брат, да думают, как и все, что сгинул он незнамо где...

Роман опечалился и заторопился.

– Пойдем, дед Макар! Проводишь меня до деревни, да покажешь, где Егор с Настей проживают.

– Ладно, внучок, только подожди, я сейчас зверье стреляное соберу...

Старик исчез в покосившемся домишке, но вскоре появился, таща несколько освежеванных тушек зайцев и четырех жирных, ощипанных куропаток.

– Давай сюда свою добычу, дед. Я ее к седлу приторочу, – предложил Роман.

По пути до деревни Роман все расспрашивал о деревенской жизни.

– Да что у нас! Все то же. Старые старятся, молодые плодятся, детки подрастают. Ты лучше о себе мне расскажи. Где пропадал? Что делал? Вижу я, что конь у тебя дюже добрый, что одежа на тебе богатая да справная, а значит, не ходил ты с сумой по деревням все эти годы.

– И с чего начать не знаю, дед, – неведомо отчего смутился Роман.

– А ты с начала начни. С той поры, как покинул ты родной дом. Мы-то грешным делом подумали, что зверь дикий в лесу тебя задрал. Несколько дней искали, не убоявшись татар, кликали во весь голос – да все напрасно!

– Я к дядьке своему пошел, о помощи просить!

– К какому дядьке? – удивился старик. – Ведаю я, что лишь один дядька Иван у тебя оставался, да и тот в далеком Новгороде обретается.

– Во-во! В Новгород-то я и пошел.

Старик так удивился, что даже остановился.

– Шутки шутишь ты, Роман, что ли? – недоверчиво переспросил он.

– Какие уж там шутки! – усмехнулся Роман. – Это теперь забавно, а тогда мне не до смеху было. Пошел, куда глаза глядят, и прошагал столько, что самому сейчас вспомнить страшно.

– Неужто до Новгорода добрался? – дрожащим голосом осведомился старик.

– Нет, до Новгорода не дошел я, а вот до Ярославля дотопал...

– Быть того не может, – вновь усомнился дед. – И что же делал ты там, в Ярославле?

– А я туда так и не попал, – признался Роман. – Возле стен славного того города встретил я монахов странствующих. Шли они в Переяславль-Залессский. Был промеж них один – Федором звали, – тут лицо Романа помрачнело. – Добрый был человек... Он-то и объяснил мне, что в Новгород идти мне смысла нет, потому как князь Александр, в чьей дружине дядька мой служил, сидел тогда в Переяславле. С теми-то монахами и дошел я до Переяславля. Да только не монахами они оказались, а переодетыми витязями...

Роман замолчал. Некоторое время он шел, не говоря более ни слова, глядя под ноги, и лишь все крепче сжимал уздечку идущего позади коня. Воспоминания накатили на него, и вновь чувство глубокой скорби по ушедшим в мир иной людям, которых он так любил, сжало его сердце.

– Что ж, нашел ты своего дядьку? – не вытерпел старик, желающий услышать продолжение рассказа.

– Нет, не нашел, – помотал головой Роман. – Погиб дядя Иван, почитай за полгода до того, как я до Переяславля добрался.

– Что же ты, сиротинушка, делал один-одинешенек в чужом городе? – запричитал дед, ни в чем не уступая заправской плакальщице.

– Нашлись добрые люди, – уклончиво ответил Роман. – Другого сродственника повстречал я в Переяславле.

– И что? – не отставал старик. – Кто ж ты теперь?

– Ой, дед, и не спрашивай, – ухмыльнулся Роман. – По началу был я княжьим отроком, а теперь его помощник.

– Какому же князю служишь ты? – вытаращил глаза старик.

– Пресветлому князю Александру Ярославичу Невскому, – гордо ответствовал Роман. – Слышал ли про такого?

– Слышал, как не слышать! Слухами-то земля полнится. Говорят, что разбил он каких-то ворогов на замерзшем озере, да всех их в одну полынью и побросал!

– Ну, это ты уж загнул, дед! Что побил – то правда, а про полынью – вранье!

– Да как же вранье? Шли мимо нашей деревни калики перехожие, они-то всю правду о той сече и поведали... Сказывали, что битва была зело ужасною да кровавою. Что бился этот самый князь Александр с какими-то лыцирями и чудами озерными и всех их как есть в том озере перетопил. Потому как лыцари те плавать не умели, поскольку родом они из страны, где воды вовсе нет. А пьют они воду, что с неба дождем проливается.

Роман закатился от смеха.

– Ну, дед, ну насмешил! – простонал он сквозь приступы хохота. – Ну, хорошо, рыцарей ливонских ты знать не можешь! Но скажи мне на милость, что же это за чуды озерные? И, коли они озерные, почто ж утопли?

– Над этим я и сам долго мозговал. Но, в конце концов, понял, в чем тут закавыка! Чуды-то озерные – это ведь нечисть, по сходству с водяными нашими, так вот князь Александр воду-то в озере перед битвою освятил! А потому и перетопли в нем все чуды озерные, честного креста убоявшись!

Роман вновь весь затрясся от смеха. Дед Макар, не понимающий, в чем кроется причина такого его веселья, насупился и шагал рядом, изредка бросая на Романа косые взгляды.

– Был я на том озере, дед! И в сече той участвовал, и даже рыцарей нескольких загубил... – наконец вымолвил Роман.

– Да ну?! – восхищенно воскликнул старик. – И в полынью побросал?

– Нет... – припомнив Федорову гибель, погрустнел Роман. – В полынью они сами угодили.

– Неужто настолько страшен наш князь Александр, что вороги от него сами под лед сигают?! – воскликнул дед. – А чудов-то, чудов видел?

– Видел, – машинально ответил Роман.

– Каковы же они из себя? – не унимался дед. – Сказывают, что многоруки, да пучеглазы, а заместо ног у них щучий хвост!

Роман, задумавшись о своем, ответил не сразу.

– Какой еще хвост? – удивился он, когда до него, наконец, дошел смысл сказанного. – Как же они, дед, бились, по-твоему, ежели у них хвост?

– Ну так, по льду, надо думать, ползали, – обиженно заявил старик, посчитав, что его за дурака держат.