В советском плену. Свидетельства заключенного, обвиненного в шпионаже. 1939–1945 - Райнер Роме Страница 33

Солнце скрылось за горами Кызыл-Кия, за белоснежным плато Памира, и я украдкой, чтобы не заметил начальник лагеря майор Орлов, наблюдал за игрой красок медленно темневшего неба над пустыней. Рядом, сгорая от нетерпения и радостных предчувствий, стоял мой друг Хорст.

– Вот где тебя искать надо, оказывается! – сердито выкрикнул он. – Эх ты, едва не упустил самую большую в жизни удачу!

– А что, уже нельзя и помечтать? – отбрил его я. – Лучше посмотри, какая красотища!

– Ерунда это все! – не соглашался Хорст. – Что толку от красотищи? А я вот нашел способ облегчить жизнь и себе, и тебе. Я мечтаю вырваться из этой шахты, да и ты был бы рад забыть о своем бараке. Слушай сюда! Мы оба займемся изготовлением скрипок!

– Изготовлением скрипок? – Я иронично покачал головой. – Ты неисправимый фантазер. Мы с тобой не имеем представления о том, как изготовляют скрипки. И потом, чем ты собираешься их изготовлять? Ногтями?

– Это не фантазии, ими тут и не пахнет! – неодобрительно ответил Хорст. – Ты отлично понимаешь, что на весь лагерь одна-единственная скрипка. А их нужно самое меньшее семь, лучше восемь. Майор Орлов мечтает организовать в лагере оркестр и прославиться в городе. Ну и деньги получать. У него есть профессор Лафонтен, но он один такой, и с ним ничего не организуешь. Почему? Да потому, что скрипок нет!

– И не будет. Потому что покупать их никто не будет. Да и негде их купить сейчас. В особенности здесь. Майор пожалеет денег, они стоят немало. Я не прав?

– Прав, прав! – согласился Хорст. – Вот именно поэтому бригада скрипичных дел мастеров и есть выход из положения. Вчера майор вызывал к себе профессора обсудить план создания лагерного оркестра. И профессор объяснил ему, что, дескать, с музыкантами проблем никаких, а вот инструментов нет. Их нужно доставать. А что по этому поводу думает сам Орлов? А он думает вот что: «Сами доставайте где хотите!» Профессор чуть не рехнулся. Понятно, человек не привык, чтобы с ним в таком тоне говорили. И профессор после этого разговора всю ночь глаз не сомкнул. Боится, что Орлов и его в шахту загонит, если оркестра не будет. Профессор сегодня обратился ко мне и спросил, может, есть смысл собрать бригаду скрипичных мастеров и самим изготовить инструменты.

– И ты, разумеется, уверил его, что это пустяк. Раз плюнуть, – съязвил я.

– Так точно. Именно так я ему и ответил, – с готовностью подтвердил Хорст. – И я эту бригаду сформирую. Я пообещал ему, что вместе с тобой мы изготовим и эти недостающие скрипки и еще, если понадобится. А сейчас профессор отправился доложить об этом Орлову.

– Вот здорово! – восхитился я. – И мне теперь придется убеждать Орлова, что я принадлежу к династии скрипичных дел мастеров и в молодости только тем и занимался, что как на конвейере штамповал скрипки.

– Похоже, именно такую позицию тебе и придется занять, – невозмутимо согласился Хорст. – В конце концов, мы все способны на что-то большее, чем нам кажется.

Позади кто-то пронзительно завопил:

– Где эти засранцы? Никто Хорста не видел?

Хорст тут же вскочил, узнав голос Эрнста, второго после майора Орлова человека в лагере.

– Эй, Эрнст! – позвал он. – Мы, то есть засранцы, оба здесь – ты ведь засранцев ищешь?

Эрнст облегченно вздохнул.

– Наконец-то сыскались лентяи! Сию же минуту к Орлову! Он вас ждет.

Две минуты спустя мы стояли перед комендантом лагеря. Рядом сидел профессор.

– Так вы, оказывается, и скрипки делать можете, – с заметным сарказмом произнес майор Орлов, ухмыльнувшись. – А я и знать не знал, что у меня в лагере такие таланты. Знаменитый профессор Лафонтен, и еще мастер на все руки инженер Хорст, и тут же доктор Роме, который ни слова не сказал, что он, оказывается, второй Страдивари. Прекрасно. Если вы можете делать скрипки, то вам ничего не стоит и парочку гитар сотворить. И виолончель в придачу. Профессор, а контрабас нам, случаем, не понадобится?

Профессор в ответ любезно улыбнулся:

– Предлагаю, чтобы товарищи изготовили для начала парочку скрипок. А потом посмотрим.

Уловив скепсис в тоне Лафонтена, майор Орлов нахмурился.

– Сколько скрипок в месяц вы можете изготовить? – напрямую, чисто по-деловому спросил он.

Хорст, нимало не смущаясь, ответил:

– Изготовление скрипок – искусство, герр майор, великое искусство. Вам же известно, что старые мастера месяцами…

Орлов оборвал его на полуслове:

– Четыре скрипки в первый месяц или оба в шахту!

Явно оскорбленный, Хорст умолк.

– Вам ясно? – спросил майор Орлов.

Не имело смысла даже пытаться привести какие-то там контрдоводы, контраргументы. Не важно было и то, сколько инструментов мы на деле изготовим. Говорить «да», но думать «нет» – это был общепринятый лагерный канон. Наилучший способ прекратить неприятный разговор. Мы, как от нас и ожидалось, вытянулись по стойке смирно и в унисон гаркнули: «Так точно, герр майор!»

– Ну вот, – подал голос явно подобревший Орлов. – С завтрашнего дня останетесь в лагере. Вы теперь в бригаде скрипичных мастеров. Дополнительное питание предусмотрено. – И тут же, будто сжалившись, добавил: – А теперь можете идти.

Пять минут спустя мы сидели у Эрнста, второго человека в лагере.

– Приказ майора Орлова, – решил ввести Эрнста в курс дела Хорст, глядя на него без должного почитания. – С завтрашнего дня мы в бригаде скрипичных мастеров. Дополнительное питание предусмотрено.

– Вот же дела!

Эрнст не привык, чтобы заключенный держался с ним чуть ли не на равных, и это его взбесило.

– И только одна жратва на уме! Сначала посмотрим, на что вы способны, халтурщики.

Хорст, поднявшись, чуть ли не вплотную подошел к Эрнсту.

– Хватит пороть чушь, Эрнст! И потом, нам не нравится, что ты так обходишься с нами. У нас приказ майора Орлова, поэтому твое хайло роли не играет. Усек?

Эрнст ни слова не говоря смотрел на Хорста. Видимо, подумал, что Хорст блефует.

– Ни стыда ни совести! Ну ничего, я вас научу дисциплине.

Хорст с воистину королевским высокомерием посмотрел на него.