Тэмуджин. Книга 4 - Алексей Гатапов Страница 33

– Вы сами во всем виноваты, сами пошли по дурному пути, забрели в такие дебри, что теперь стоите и не знаете, как дальше жить, – сдерживая нахлынувшее волнение, говорил Тэмуджин. – Три года назад вы испугались этого пьяного безумца и пошли у него на поводу, сдали ему весь наш киятский род. Все эти годы вы были в подручных у него, и сколько бед вы вместе принесли нашему племени? Вы чуть до гибели не довели свой народ! Разве не так? Давайте вспомним, с чего все началось. По какому праву этот Таргудай забрал улус моего отца? Кто ему дал право преследовать меня, ловить как зверя и держать в плену, с кангой на шее? По чьей вине напали на наше племя онгуты с чжурчженями и татарами? И разве вы не видели все это беззаконие, когда стояли рядом и во всем соглашались с ним? А вы, дядя Даритай, после того как дед Тодоен завещал, чтобы мне оставили отцовское знамя, пытались отобрать его у меня – это разве было законно? Он был старейший среди киятов, он распоряжался всем в нашем роду, пока был жив, и он велел оставить знамя в нашей семье. Потому я по закону взял отцовское знамя и ни в чем не был виноват. Вы, братья моего отца, разве не могли поддержать меня, малолетнего, и не дать Таргудаю ограбить нас? Если бы вы тогда держались друг друга, не поддавались ему, мы до сих пор были бы все вместе и не допустили беззакония в племени. Но вы все дрожали от страха перед ним, поддались его угрозам. Все это время вы вместе с ним творили беззакония, делили с ним награбленное, но тогда о каком законе и справедливости вы говорите сейчас?..

Дядья пристыженно молчали. Алтан в середине его речи дернулся было, не выдержав обвинений, порываясь встать и уйти, но не решился, остался на месте, лишь сильнее стиснув зубы.

– А эти джелаиры сами пришли ко мне и попросились в мой улус, – продолжал Тэмуджин, – и я согласился их взять. Потому что я стою за справедливость. Я за то, чтобы никто в нашем племени не мог быть ограблен и унижен, если ни в чем не виновен. Чем они виноваты, за что вы с ними так поступили?..

– Они ведь пустили врагов на нашу землю. – Даритай пожал плечами. – Они не воевали с пришельцами…

Тэмуджин, не выдержав, громко расхохотался.

– Неужели вы сами верите тому, что сейчас говорите, дядя Даритай? Вы, кажется, еще не совсем выжили из ума, чтобы не понимать того, что ясно каждому семилетнему подростку.

– Что тут смешного? – обиженно сказал тот. – Что ты меня так поносишь? Ведь все так говорят, и что, выходит, теперь все сумасшедшие, а один ты умный? И разве не так было?

– Все было не так, и вы сами это хорошо знаете, если у вас от старости память не отшибло. – Тэмуджин, перестав улыбаться, жестко смотрел на него. – С пришельцами никто из борджигинов не воевал – никто, кроме тумэна моего отца. Вы что, на самом деле забыли об этом? Я в это время был в кочевье Таргудая и все знаю. Все борджигины, как услышали о приходе врагов, побежали вниз по Онону. Никто из них и не думал давать отпор пришельцам. Все спасали свои шкуры. Когда тайчиуты отступали, они с горы увидели онгутское войско, которое нагоняло кочевье генигесов. Тайчиуты, вместо того чтобы помочь соплеменникам, побежали еще быстрее. Даже когда к Таргудаю приехали генигесские вожди и упрашивали помочь, он стал напоминать им о прошлых обидах и сказал: погибайте на этих холмах. А потом он говорил своим нойонам: оставим этих генигесов на съеденье врагу, мол, когда убегаешь от волков, надо бросить им кусок мяса, чтобы задержать их. И это говорил главный борджигинский вождь – ваш уважаемый Таргудай-нойон!.. Тайчиуты бежали как перепуганные косули, и от разгрома их спасли лишь подошедшие тысячи моего отца. Это они ударили навстречу врагам и отогнали их. И стояли там заслоном до тех пор, пока борджигинские роды не собрали свои разбежавшиеся войска. Потом борджигины стояли там целый месяц, но с врагами никто из них не воевал. Еще раз напоминаю вам: никто, кроме тумэна моего отца!.. Или, может быть, я ошибаюсь, может, из вас кто-то водил свои войска против пришельцев? – Тэмуджин насмешливо оглядел дядей. – Или вы знаете кого-то другого из борджигинов, кто воевал с ними? Так назовите!.. Нет, вы все вместе стояли там и ждали, когда враги уйдут. И вот когда они ушли, награбив скот со всей ононской степи, вот тогда-то вы вернулись и начали нападать на южных соплеменников, обвинив их, что они не воевали с пришельцами. А вся эта ложь пошла от Таргудая, он все это придумал, а другие с радостью подхватили. Он придумал это для того, чтобы отвести от себя вину в том, что позапрошлой весной он направил борджигинов в набег на онгутов и навлек их ответный набег. А вы все поддержали его ложь – знали, что это неправда, но поддержали – для того, чтобы ограбить южных соплеменников и пополнить свои табуны. Это я знаю потому, что в одну из ночей во время отступления я сидел под арбой и слышал, как Таргудай говорил своим ближним: не бросайте меня, поддержите сейчас, а я потом найду виноватых, обвиню, отберу у них имущество и раздам вам. Вот за это обещание вы, все борджигинские нойоны, согласились не винить его за то, что он вверг свое племя в это несчастье. Вам было выгодно обвинить невиновных – южных монголов, чтобы ограбить их, попользоваться сохранившимися их табунами и имуществом. Лишь для этого вы вместе с вашим Таргудаем начали войну против керуленских…

Дядья сидели как под судом, опустив головы под жестким взглядом Тэмуджина, а он продолжал:

– Так вот, мои дядья, знайте: я, Тэмуджин, сын вашего брата Есугея и правнук вашего деда, Хабул-хана, против таких войн в своем племени, против грабежа невиновных. Потому я и забрал у вас этих джелаиров. В нашем племени я всегда буду стоять против беззакония, буду заступаться за пострадавших безвинно. Я и за вас заступлюсь, если кто-нибудь вас неправедно ограбит и вы попросите у меня помощи. Только для этого вы сами должны начать жить праведно, перестать водиться с такими, как Таргудай. Можете и ко мне прикочевать, будем жить вместе, как в старое время, будем снова сильны и недоступны врагам. Подумайте, дядья мои, над моими словами: если захотите прийти и жить рядом со мною праведно, по закону, вы всегда можете положиться на меня.

Дядья хмуро смотрели на огонь и молчали. По непримиримому их взгляду он понял, что те не пойдут к нему.

– Ну, я вам все сказал, что должен был, – сказал Тэмуджин и, встав, отходя к своему коню, бросил напоследок: – А вы подумайте.