История Египта c древнейших времен до персидского завоевания - Джеймс Брэстед Страница 33

Сиутские номархи поддерживали самые тесные связи с царским домом в Гераклеополе. Мы, прежде всего, видим царя присутствующим на погребении главы знатного дома; затем в правление дочери умершего князя Сиута ее сын Ахтой, в то время еще мальчик, был отправлен к гераклеопольскому двору, чтобы воспитываться там вместе с царскими детьми. Достаточно возмужав, он снял со своей матери заботы регентства и взял управление в свои руки; и если судить о целой стране по тому, как управлял этот сиутский вельможа, то она должна была пользоваться благоденствием и изобилием. Он проводил каналы, уменьшал налоги, снимал богатые жатвы и владел огромными стадами; в то же время у него был всегда готов отряд войска и флот. Богатство и могущество сиутских вельмож были таковы, что их владения вскоре стали играть на юге роль буферного государства, представлявшего собою огромную важность для гераклеопольского дома. Поэтому Ахтой был сделан военным «начальником Среднего Египта».

Тем временем среди южной знати медленно выдвигалась на первый план другая столь же могущественная фамилия номархов. Около 440 миль выше Мемфиса и менее 140 миль ниже первых порогов, в 40 милях кверху от большой излучины, где Нил всего ближе подходит к Красному морю, перед тем как резко повернуть в противоположную сторону, узкая полоса между рекой и скалами расширяется в широкую и плодородную равнину, посреди которой лежат теперь колоссальные остатки древней цивилизации, какие только существуют в мире. Это развалины Фив, первого большого монументального города в истории. В то время это был глухой провинциальный город, рядом с которым находился Гермонт, резиденция фамилии номархов, Иниотефов и Ментухотепов. К концу гераклеопольского господства Фивы заняли первенствующее положение на юге, и их номарх Иниотеф был «хранителем Врат Юга»; Юг держался сплоченно, и в годины нужды мы видим номы помогающими друг другу зерном и провиантом. Иниотеф смог поднять восстание, набрав войска по всей стране, от порогов до Фив, по меньшей мере, на севере. Он и его преемники в конце концов освободили южную конфедерацию от власти Гераклеополя и основали независимое царство с Фивами во главе. Иниотеф впоследствии почитался родоначальником фиванской линии, и монархи Среднего царства помещают его изображение в фиванском храме среди почитавшихся там статуй их царственных предков.

При таких обстоятельствах непоколебимая верность сиутских князей была спасением для гераклеопольского дома. Тефьеб из Сиута, быть может, сын номарха Ахтоя, которого мы впервые находим там, двинул свои войска в ответ на нападение Фив. Он выступил к югу, чтобы остановить вторжение, и, встретив южан на западном берегу реки, отбросил их назад и вернул потерянную территорию вплоть до «крепости Врат Юга», вероятно – Абидоса. Вторая шедшая ему навстречу армия, с которой он столкнулся на восточном берегу, была также разбита; южный флот был прижат к берегу, его начальник сброшен в воду, и суда, по-видимому, взяты в плен Тефьебом. Его сын Ахтой II был затем назначен «военачальником всей страны» и «великим владыкой Среднего Египта». Он продолжал верноподданнически поддерживать своего суверена Мерикара из Гераклеополя и был настоящим «создателем царей» этого все больше хиревшего дома. Он подавил восстание на южной границе и доставил туда царя, очевидно с целью засвидетельствовать подчинение мятежных областей. Вернувшись с царем на север, Ахтой с гордостью повествует, как его (Ахтоя) огромный флот растянулся по реке на целые мили, когда он проходил мимо своего дома. В Гераклеополе, где они высадились с триумфом, Ахтой говорит: «Город собрался, радуясь на своего владыку, женщины смешались с мужчинами, стариками и детьми». Так из надписей в гробницах владетелей Сиута узнаем мы кое-что о гераклеопольских царях в момент, непосредственно предшествовавший их окончательному исчезновению со сцены.

Тем временем Фивы непрерывно возвышались. Номарх Иниотеф имел своим преемником (непосредственным или нет, неизвестно) другого Иниотефа, который первым из числа фиванцев присвоил себе царские почести и титулы, став, таким образом, первым царем фиванской династии Иниотефом I. Он сильно теснил гераклеопольцев, продвинул свою границу к северу и завладел Абидосом и всем Тинисским номом. Он сделал его северный рубеж «Вратами Севера», другими словами, северной границей своего царства, подобно тому, как Элефантина у первых порогов была «Вратами Юга». Его «Вратами Севера» была, по всей вероятности, «крепость Врат Юга» Тефьеба из Сиута. Когда окончилось его продолжительное, более чем пятидесятилетнее царствование, ему наследовал его сын Иниотеф II, о котором, за исключением факта его восшествия на престол, мы знаем очень мало. Затем с появлением на престоле ряда Ментухотепов, вероятно боковой линии фиванской фамилии, господство Фив распространилось на всю страну. Ментухотеп, по-видимому, блестяще закончил войну с Севером. Он беззастенчиво хвалится победами над своими же земляками и на стенах своего храма в Гебелейне изобразил себя сокрушающим одновременно египтянина и чужеземца, причем сопутствующая надпись поясняет, что на рельефе представлено «заключение в оковы вождей Обеих Стран, пленение Южной и Северной Страны, чужих Земель и Обеих Областей (Египта), Девяти Луков (чужеземцев) и Обеих Стран (Египта)». Таким образом, около середины XXII в. до н. э. гераклеопольское могущество, никогда не бывшее значительным, совершенно пало, и главенство перешло от Севера к Югу; в результате, спустя, может быть, три столетия после падения VI династии и конца Древнего царства, Египет вновь объединился под властью ряда сильных и энергичных князей, способных в известной мере обуздать могущественных и непокорных владетелей, прочно засевших к тому времени по всей стране в номах. Ничего достоверно не известно о семейных отношениях нового фиванского дома. Царская власть, вероятно, переходила от отца к сыну, но имеются ясные указания на притязания соперников; с другой же стороны, в точности неизвестен и сам порядок царей.

Царские экспедиции за пределы страны, надолго прерванные, возобновились снова. Визирь Нибтовера-Ментухотепа Аменемхет оставил ряд чрезвычайно интересных надписей в хаммаматских каменоломнях, гласящих о его двадцатипятидневном пребывании там с целью добыть глыбы для царского саркофага и крышки к нему с партией в тысячу человек – самой большой из известных до сих пор в истории Египта. Местный бог Мин, способствуя работе, удостоил их величайших чудес: газель бежала впереди рабочих и родила детеныша как раз на той глыбе, которая годилась для крышки саркофага, и позднее ливень наполнил доверху соседний колодец. Благодаря этому работа была быстро закончена, и Аменемхет хвалится: «Мои солдаты вернулись без потерь, ни один человек не погиб, ни один рабочий не надорвался». Народ для подобных экспедиций набирался со всего царства; отсюда очевидно, что три последних Ментухотепа управляли всей страной и что они восстановили могущество и престиж фараонов. Вскоре с возвышением фиванской фамилии, известной под названием XII династии, мы будем в состоянии лучше разобраться в их отношениях к местным владетелям и номархам.

Тенденция расширения, скрытая в течение нескольких столетий, теперь вновь проявилась в Нубии, как и в эпоху VI династии, перед падением Древнего царства. Нибхепетра-Ментухотеп IV держал страну в таком подчинении, что мог возобновить планы VI династии относительно завоевания Нубии; в 41 год своего правления он отправил казначея Ахтоя с флотом в Уауат. Строительная деятельность, так давно прерванная, была вновь возобновлена, и в западной фиванской долине Ментухотеп IV воздвиг у подножия скалы небольшой ступенчатый храм, позднее послуживший образцом для великолепного святилища, построенного царицей Хатшепсут вблизи него, в Дэйр-эль-Бахри. Его развалины представляют собой древнейшее строение в Фивах. Он имел, очевидно, погребальное назначение, и рельефы на стенах изображали чужеземные народы, приносящие дань фараону. Продолжительное царствование Ментухотепа IV, продолжавшееся не менее 46 лет, дало ему широкую возможность укрепить и организовать свою власть, так что на него смотрели в последующие столетия как на великого создателя фиванского господства. Его преемник Ментухотеп V также имел возможность продолжать на долгое время прерванные чужеземные предприятия фараонов Древнего царства. Он передал ответственность за всю торговлю с южными странами в руки могущественного чиновника, должность которого уже существовала в эпоху VI династии с титулом «Хранителя Врат Юга». Главный казначей Ментухотепа V Хену, занимавший этот ответственный пост, был отправлен к Красному морю по хаммаматской дороге с отрядом в три тысячи человек. Настолько хорошо была организована его экспедиция, что каждый человек получал ежедневно две кружки воды и двадцать хлебцев, вроде сухарей, так что в общем интендантом отпускалось ежедневно в течение всего перехода через пустыню и пребывания в хаммаматских каменоломнях шесть тысяч кружек воды и шестьдесят тысяч хлебцев. Все возможное было предпринято, дабы сделать дорогу через пустыню безопасной и проходимой. Хену выкопал пятнадцать колодцев и цистерн, около которых были устроены колонии. Дойдя до конца пути, Хену построил на Красном море судно, которое послал в Пунт, а сам вернулся в Египет через Хаммамат, откуда доставил чудные глыбы для статуй в царских храмах. Ментухотеп V правил не менее восьми лет.