Война Москвы и Твери. Правда о рождении России - Алексей Шляхторов Страница 33

Итак, мы видим: если до хана Токты включительно Орда стремилась не вмешиваться во внутренние дела русских вассалов Владимирского княжества, ибо они весьма хорошо справлялись с делами внешними, а особенно самым главным из них в глазах ханов Орды – торговле на северо-западном, волго-балтийском участке Великого шёлкового пути. И Михаила Тверского, и Даниила Московского за их дружбу с Ногаем и временно ими признаваемый сюзеренитет от него могли бы и потеснить с их престолов. И когда борьба Москвы и Твери обострилась, хан Токта, возможно, даже понимая, что сейчас на Руси станет жарко, старался не сильно лезть в эти дела, чтобы не распалить огонь, а, наоборот, посредством участия своих послов в княжеско-духовных съездах старался смягчить вражду. Жёсткий Узбек стал действовать по-другому. Он понял, что конфликт зашёл далеко, и для начала глубже вник в русские дела. Первые его поступки были активно-миротворческие. Он довольно быстро сошёлся с митрополитом Петром Волынцем. Сходу оценил мудрость, тактичность и дипломатическую твёрдость (когда надо), дал ему небывалые льготы в Орде. Разрешил недовольной христианской знати отъехать на Русь. Наконец, поняв, что сильный Новгород встал на сторону Москвы, выдаёт свою любимую сестру Кончаку за Юрия Московского. Этот поступок надо оценить. В истории Золотой Орды было заключено несколько династических браков, в основном с русскими и византийцами, но, пожалуй, одним из самых церемониальных и загадочных стал брак между мамлюкским султаном ан-Насиром и золотоордынской принцессой Тулунбай (Тулбией). После установившихся дипломатических связей между Египтом и Золотой Ордой, начатых еще при Берке хане (1209–1266), со временем возник вопрос о возможности заключения династического брака. Один из эмиров Узбек-хана Кутлук Тимур высказывал мнение о необходимости сватовства. Но Узбек-хан первоначально не отреагировал на этот совет. Первый официальный запрос был отправлен со стороны Египта в 1316 году. Мамлюкский султан ан-Насир послал к Узбеку сватать одну из княжен Чингизханова (золотого) рода. Золотоордынский хан Узбек долго сомневался в необходимости такого брачного альянса, но политические интересы взяли верх, и после коротких переговоров он дал согласие. Но запросил большой калым в размере 1 000 000 динаров, 1000 коней и 1000 полных военных вооружений, а также пожелал, чтобы во время передачи невесты с ней была большая процессия с эмирами и их женами. Услышав о таких непомерных требованиях, мамлюкский султан ан-Насир отказался от этого брака и не упоминал о нем более при встрече с послами из Золотой Орды. Очевидно, через какое-то время Узбек смягчил условия. В один из приездов египетского посольства Узбек-хан заявил, что назначил султану упомянутую княжну. Невестой была названа Тулунбай, известная также как Дулунба и Тулубия, дочь Тукаджи, сына Яку, сына Хинду, сына Чимбая, сына Джучи, сына Чингизхана. Исследование родословной цепочки Тулунбай привело нас к мнению, что она была не племянницей Узбек-хана, а его двоюродной сестрой [330]. То есть что мы имеем: выдавая за русских иноверцев свою любимую сестру, он (ибо, скорее всего, шапка была не подарком Ивану Калите, так как она была женская) ещё и дорогущую шапку с бриллиантами и золотом в приданое даёт. А заключая брак с союзным, также партнёрским в торговле Египтом, всё же выдаёт не сестру или дочь, а хоть и близкую принцессу Золотого рода, но – и только. И просит за неё большой калым. Сопоставимый по цене с этой шапкой, позже ставшей русской короной. То есть общие торговые дела (и совпадающие в данном вопросе веротерпимые традиции), да и знание разницы между татарским (без паранджи) и египетским исламом в сумме оказываются весьма важны. Хан понимает, что в дремучих северных лесах его принцессе будет – ну всяко не хуже, чисто по-человечески, чем в «правильном» Египте. Вольфом Мессингом или Джоном Кейси он, конечно, не был. И никак не мог предугадать, что счастье его сестры будет недолгим. И после убийства Михаила и ухода с деньгами Твери в Новгород Юрия он сам начинает рулить на Руси. После тверского кровопролития он уже становится жёстким сюзереном русских князей и их дел. Делит даже Великое княжение. И если бы тогда не твёрдая и самая решительная поддержка митрополита Петра и Новгородской республики, государственность княжества Владимирского могла бы, разделившись, пойти под откос и деградировать. НО. Постепенно он с Иваном Калитой сработался и – видя усиление равно недружественного для Орды и православной Руси католического Запада, отыгрывает ситуацию назад. Осознанно, понимая, что он сам прикладывается к созданию из Москвы национального центра Великой Руси. А при его сыне Джанибеке сей процесс усилился.

Основной поток восточных на Азовско-черноморском (южном) пути торговли Золотой Орды с Западом товаров шел через Тану (Азов, Азак) – поселение в устье Дона, и дальше, Азовским морем до Кафы. Город Кафа укреплялся: строились стены, башни, валы, рылись рвы и окопы. Помимо этого в XIV веке Кафа связывается прочными торговыми контактами с русскими землями (через Азовское море, быстро растущую Тану и вверх по Дону – до Москвы, Смоленска, Новгорода – часть русских мехов, воска, пеньки, смолы, леса пошла напрямик в Южную Европу; этот путь стал замещать бывший «из варяг в греки», причём он был удобней, т. к. на нём не было днепровских порогов). Только вместе с Таной снова растёт роль Венеции. И, наконец, усилившиеся генуэзцы после смерти хана Узбека поссорились в 1344 году с новым правителем Золотой Орды – Джанибеком. Ему в это время и так было нелегко. Католические Польша и Венгрия усилили давление и на Русь (Галицко-Волынское княжество), и на Орду в районе Прута и Нижнего Дуная. Но конфликт в Крыму был для ордынцев гораздо важнее – ведь через Азов и Крым шла такая важная торговля. И в 1344 Джанибек обратился к Кафе, как это не раз делалось и до него; и всегда успешно для войска Орды. Но тут встретил столь сильный отпор, что вследствие изнурительной и долгой осады, продолжавшейся два года и причинившей более вреда осаждавшим, нежели осажденным, хан Джанибек был вынужден просить мира. Кроме внезапных вылазок на сухом пути, генуэзцы действовали и на море. Их корабли держали в столь тесной блокаде берега Азовского моря, что и на Босфоре Константинополь терпел чрезвычайный недостаток в хлебе, рыбе и других припасах, доставлявшихся в столицу Греческой империи из моря Меотического и из рек, в него впадающих. Удачная вылазка, сделанная кафеянами в феврале 1344 г., принудила татар заключить мир. В апреле того же года Джанибек отправил своих послов в Геную, и община генуэзская помирилась на том условии, что татары возвратят жителям Кафы все у них похищенное и исправят поврежденное в городе. Тогда хан снова двинулся в Южный Крым, решив сурово наказать итальянцев, но. Ничего из этого опять не вышло. Кафа стала мощной крепостью, которая не зря укреплялась с 1316 года. О качестве кафинских укреплений свидетельствует тот факт, что в 1344–1347 гг. татарские войска несколько раз осаждали город, но захватить его так и не смогли. Признавая формально вассальную зависимость от Золотой Орды, генуэзцы, надежно защищенные крепостными стенами Кафы, могли не только чувствовать себя в полной безопасности, но и принуждать татарские власти к отказу от агрессивных действий. И в 1344 г. Генуя договорилась с Венецией о совместной борьбе против Орды. После этого вся морская торговля была блокирована, Азовское море занял флот итальянских союзников. Взять Кафу ни осадами, ни штурмом, ни обстрелом из осадных орудий не удалось. Фортификация Западной Европы за 100 лет сделала большой шаг вперёд. И в итоге крепость Кафы оказалась не по зубам Золотой Орде. Это вынудило Джанибека пойти на заключение мира уже с обеими республиками. Тот же прием итальянцы повторяли при возобновлении конфликта в 1347 и в 1349 годах. И всякий раз – с благоприятным для себя результатом. Вдобавок в 1345 году Рим объявил крестовый поход против Золотой Орды. Приведенные факты показывают, насколько важной стала для Золотой Орды морская торговля, полностью находившаяся в руках итальянских городов-республик. Но если в начале XIV века татары чувствовали себя хозяевами в Крыму, то теперь, после нескольких судорожных попыток, им пришлось не только признать де-факто уже полную независимость городов-крепостей, но и уступить им Азовское море. Господство Золотой Орды в этом важнейшем для нее стратегическом регионе теперь кончалось у Таны (Азова). А от Азова до Сарая – всего 400 км. Ситуация изменилась радикально не в пользу хана. Практически в 1344/45 гг. произошла аннексия Южного берега Крыма. Золотая Орда потерпела первое в своей истории тяжёлое поражение. Практически разгромное. И Золотая Орда, особенно после объявления против неё крестового похода в 1345 году, окончательно меняет свою политику и своё отношение к Суздальской земле, а вернее, теперь уже – к Великому княжеству Московскому (То, что началось ещё при Узбеке, в 1331 году и в 1339-м. Проницательный отец Джанибека чувствовал усиление Запада. А потому внимательно прислушивался к словам Петра Волынца и новгородских послов). Ибо там Польша с Литвой также и усиливались, и завязывали дружбу – сперва против Тевтонского ордена. В соответствии с белорусско-литовскими летописями, после захвата Северной Волыни Гедимин, «собравши вси силы литовские и жемойтскии, и русскии, и поиде на другой недели по Велице дни (т. е. после 15 апреля) на князя Станислава киевского».