Первое противостояние России и Европы: Ливонская война Ивана Грозного - Александр Филюшкин Страница 32

7 июля 1572 года умер король Сигизмунд II Август. У него не было детей-наследников. Мужская линия династии Ягеллонов пресеклась. На польский и литовский престол претендовали несколько кандидатов: император Священной Римской империи Максимилиан, его сын Эрнест, русский царь Иван IV, его сын Федор, шведский король Юхан III, французский принц Генрих Анжуйский.

Польская шляхта предъявила следующие требования:

— король не может по своей воле менять государственный строй, объявлять войну без согласия всех земель государства и т. д.; все вопросы, связанные с войной, он обязан согласовывать с рыцарством и шляхтой обоих народов;

— король не может самостоятельно, без консультаций с панами, вести переговоры и отправлять посольства;

— при короле учреждается Рада из шестнадцати сенаторов, с которыми он советуется по всем вопросам;

— король может распоряжаться казной только по согласованию с сенаторами;

— королю нельзя жениться без дозволения Рады и Сената.

Оставалось узнать, что по поводу этих требований думают кандидаты на престол.

Польская шляхта склонялась к кандидатуре Генриха Валуа. В посвященных ему одах и сонетах говорилось, что от прихода добродетельного Генриха московиты и татары будут трепетать, а поляки станут храбрее. На него возлагали надежды, что он построит флот на Балтике, разобьет московитов и турок. Французов интриговала тема прихода короля из высокоразвитой Франции в далекую Польшу, граничившую с варварскими Литвой, Московией и Татарией. К Речи Посполитой относились с симпатией и любопытством, но ставили ее однозначно ниже себя.

Паны Великого княжества Литовского больше склонялись к православному царю или его сыну. Впрочем, не стоит преувеличивать энтузиазм русинских кругов Литвы по поводу кандидатуры Ивана Грозного: его поддерживал очень узкий круг аристократов, да и то во многом из эпатажа, желания позлить поляков и т. д. Паны опасались, не придет ли в Речь Посполитую вместе с новым государем кровавая тирания по образцу недавней московской опричнины. Поэтому от царя Ивана шляхта ждала разъяснения его позиций по принципиальным вопросам: о сейме, шляхетских вольностях, правах собственности на имения, религиозной свободе и т. д. Если переводить на современный политологический язык, от царя ждали предвыборную программу, хотя, конечно, в ХVI веке такого термина не знали.

Что-то вроде такой программы царь изложил на переговорах с литовским послом М. Гарабурдой в феврале — марте 1573 года в Новгороде и в посланиях, отправленных в Литву в апреле того же года. Иван IV выдвинул идею объединения в Восточной Европе Королевства Польского, Великого княжества Литовского и Московского государства под властью одного монарха, носящего титул: «Божией милостию государь и великий князь всея Руси, Киевский, Владимирский, Московский, король Польский и великий князь Литовский». Иван Грозный не стал обещать перейти в католическую веру, но выступил защитником православия в Великом княжестве Литовском. Он также поставил ряд личных условий: хоронить правителей нового государства будут только в России, они могут выбирать жен из числа подданных, на старости лет монарх может добровольно отойти от дел и принять монашеский постриг. Само приглашение на престол он расценил как добрый знак: если удастся создать в Восточной Европе христианскую сверхдержаву, то туркам и другим мусульманам конец. На время переговоров Иван IV объявлял о продлении перемирия 1570 года.

Однако паны не услышали в царских речах главного: не было сказано ни слова ни о дворянских вольностях, ни об ограничении власти короля в пользу аристократии. Таким образом, ответа на животрепещущие вопросы шляхта не получила, что и вызвало у дворянства Великого княжества Литовского разочарование в московской кандидатуре. Таким образом, первые выборы Иван IV проиграл, даже толком не успев в них поучаствовать.