Под грозовыми тучами. На Диком Западе огромного Китая - Александрa Давид-Неэль Страница 32

— Но как он туда попал? — спросил Ионгден, немного успокоившись. — Ведь я не сходил с места.

— Через стену, — отвечала я.

— Что за страна! — воскликнул лама.

Прошло двадцать лет, а мы все еще повторяем: «Что за страна!» И сегодня у нас предостаточно еще более веских причин для такого возгласа. Двадцать лет назад один офицер японского военно-морского флота, направлявшийся, как и я, на пароходе в Иокогаму, заявил, когда мы проплывали мимо берегов Аннама:

— Когда-нибудь вы, французы, отдадите нам Индокитай.

— Вряд ли, — возразила я, — с какой стати нам его отдавать?

— Потому что он нам нужен и мы этого хотим.

Однако Индокитай был лишь маленьким куском пирога. Японский аппетит требовал большего. Я помню двух простых японцев: один из них, служивший в полиции, присматривал за моим домом и, вероятно, следил за мной, другой же обычно был моим рикшей. Оба немного говорили по-английски.

— Китай принадлежит нам! — говорили они с одинаковой уверенностью и, как ни странно, с одинаковым жестом: их кулаки разжимались, как бы собираясь что-то схватить, а затем снова сжимались, держа в тисках невидимую жертву, — то было резкое движение кровожадного хищника, наподобие броска паука на муху, угодившую в паутину.

«Китай принадлежит нам!» — захвата страны еще не произошло, но японцы, прибегая к определенному самовнушению по методу Куэ, убеждали себя в этом, чтобы их желание осуществилось. Подобно пауку, они расставляли свои сети и терпеливо ждали. Если не рассматривать этическую сторону проблемы, это воспринимается как поучительный пример упорства и настойчивости. Остается выяснить, не утратила ли Япония чувства меры, сопряженного со здравым смыслом, и не порвется ли паутина, которую она так долго плела, под тяжестью слишком крупной жертвы.

В Чанчуне почти не на что смотреть. Город создавался по четкому плану, в американском духе: широкие улицы, пересекающиеся под прямым углом, железобетонные здания со строгими линиями — строительство еще не было завершено.

После недолгого пребывания в новой маньчжурской столице я отправилась в Мукден, где произошли изменения. В первую очередь я увидела, что отель «Ямато», где я раньше останавливалась, переехал из вокзальных помещений в новую часть города. Теперь он располагался в роскошном здании. Мне отвели там прекрасный номер и превосходно кормили в течение нескольких дней, пока я жила в Мукдене.

Почти все японские гостиницы, независимо от того, подражают ли они западному стилю или сохраняют верность местным традициям, великолепны. Даже в совсем маленьких селениях приезжий может рассчитывать на чистую комнату и хороший стол. Мне лично не нравится японская кухня, но я воздаю должное здешним ресторанам за их весьма привлекательный вид. У них нет ничего общего с чудовищно грязными китайскими харчевнями с отвратительным обслуживанием, хотя там нередко предлагают посетителям вкусные кушанья.

В Мукдене я снова посетила Башню лам и усыпальницы императоров; мне показалось, что их содержат в большем порядке, чем раньше. Кроме того, я заглянула в новый город, расположенный за пределами древних крепостных стен, в которых были проделаны бреши для автомобильного движения, ставшего более оживленным.

В «Ямато» мне был преподан еще один урок японского упрямства и самонадеянности.

Я ждала телеграмму и письмо от друзей, которых известила о дне и часе своего приезда в Пекин. По старой памяти я просила их направлять свои послания в отель «Ямато», расположенный на вокзале Фэнтянь. Прибыв туда, я первым делом решила забрать письма у администратора.

«На ваше имя не поступало никакой корреспонденции», — отвечал служащий.

Я удивилась. Мне было известно, что подруга, от которой я ждала весточку, собиралась в Бельгию, но мы условились, что она не уедет из Китая до моего приезда. Что касается второго отправителя, профессора франко-китайского университета, он, несомненно, не мог никуда отлучиться во время учебного года.

Я подумала, что, раз я указала друзьям неточный адрес из-за переезда отеля «Ямато» в другое помещение, моя корреспонденция могла пылиться в каком-нибудь почтовом отделении. Я попросила представителя «Japan Tourist Bureau» («Японское туристическое бюро» (англ)). это выяснить. Он отвечал мне с неподражаемым апломбом, что мои предположения беспочвенны. Ему, дескать, доподлинно известно, что любое письмо или посылка, отправленные в отель «Ямато», независимо от указанного адреса доставляются в то здание, где я нахожусь. Тут не может быть никаких сомнений — почтовая служба работает безупречно.

Я настаивала, но всё было тщетно: служащие гостиницы с непоколебимой уверенностью заверяли меня, что ни одно из моих писем, ни одна из моих телеграмм не могли остаться в Мукдене.

Итак, я уже смирилась с тем, что никто не встретит меня на пекинском вокзале. Не рассчитывая, что чья-нибудь приветливая улыбка скрасит мой приезд в Китай, я испытывала лишь разочарование и досаду. Без всякой радости садилась я в поезд, который должен был доставить меня в конечный пункт первого этапа новых странствий по Востоку.

Ночью мы проехали Шаньхайгуань, где я в прошлый раз сделала остановку, чтобы посмотреть на конец Великой Китайской стены. С тех пор мне довелось увидеть другой край знаменитой стены и последнюю сторожевую башню, которая венчает ее в местности, прилегающей к великой пустыне Гоби, неподалеку от монгольской границы. Я в полной мере удовлетворила свое любопытство относительно этого чуда света.

Последний эпизод на маньчжурской границе напоминал то, что произошло при выезде из Сибири, но в меньшем масштабе. Поезд, отправившийся из Мукдена, следовал в Пекин, но перед пересечением китайской границы ^[18] японский персонал убрал из вагонов всё, что можно было вынести: не только простыни и одеяла, как русские в Маньчжурии, но и вафельные полотенца, а также остатки туалетной бумаги в уборных.

Наконец мы прибыли в Пекин. Поезд только что остановился. Сойдя на перрон, я наблюдала за тем, как Ионгден передает носильщикам вещи через окно вагона. И тут ко мне подошел какой-то китайский господин.

— Вы — госпожа Давид-Неэль? — осведомился он на прекрасном французском языке.

— Да.

— Я встречаю вас вместе с вашими друзьями. Здесь профессор О. и госпожа X., а также еще несколько человек, желающих поздравить вас с прибытием.

А как же письмо и телеграмма?.. Их, как следовало, отправили мне в Мукден. В самом деле, дней десять спустя «безупречная» японская почта вернула эти послания отправителям, так и не доставив их в отель «Ямато».

Какой приятный сюрприз! Меня встречали примерно десять китайцев с цветами. Моя подруга X. пылко меня расцеловала, я обменялась со всеми сердечными рукопожатиями. Пекин был залит солнечным светом…

Какое радужное начало нового путешествия по Китаю! Какое счастливое предзнаменование!..