Рожденный с мечом в руке. Военные походы Эдуарда Плантагенета. 1355-1357 - Герберт Хьюит Страница 32

Но самые активные боевые действия развернулись в среднем течении Гаронны. В chevauchйe 1355 года армия принца и на пути вперед, и при возвращении обратно прошла к югу от Гаронны. В январе 1356 года небольшие отряды этой же армии действовали на северном берегу этой реки. Уорвик прошел вверх по течению до Ла-Реоля, захватил города Тонней и Клерак и теперь уничтожал запасы, собранные в Марманде.

Еще дальше на восток в долине Чендос, Одли, Ботетур и Кобхем во главе английских и гасконских войск взяли штурмом города Кастельсагра и Брассак и два раза демонстрировали свою силу перед стенами Ажена – сжигали мельницы, уничтожали мосты и даже захватили замок этого города, стоявший вне стен. Жан д’ Арманьяк в это время был в Ажене, но не вышел из города со своими людьми для сражения.

Французские военачальники Гримутон и Бусико с французскими войсками и наемниками-ломбардцами находились в Муасаке. Англичане ожидали столкновения с ними.

Такой, если говорить коротко, была обстановка 22 января, когда Венгфельд писал свое письмо в штабе принца. (Учитывая большое расстояние до Одли и его людей, в известиях об этой группе могла идти речь о том, что было неделю назад.) Английские войска не заняли все города поблизости от реки, но могли появиться в любой точке северной стороны долины до Муасака (от которого до Бордо большое расстояние – 120 миль). В письме названы пять окруженных стенами городов и семнадцать замков указаны, как попавшие в руки англичан, а операция в это время еще продолжалась. Указания принца были выполнены, и в его штаб в Либурне шли доклады об этом.

К несчастью, до нас дошло очень мало подробных сведений о военных действиях в течение оставшейся части зимы и затем весны. Бейкер подводит итоги этих военных действий так: «Из доверенных им городов (которые они умело подготовили к обороне) они часто выходили в походы, совершали великие подвиги и уносили большую добычу из вражеской страны, но было бы слишком долго рассказывать об этом подробно». «Герольд Чендос» сообщает, что Чендос, Одли и капталь де Бюш долгое время стояли лагерем в открытом поле, затем пошли в Кагор, в Пор-Сент-Мари и к Ажену. Затем (по его словам) они подошли к городу Периге, стояли возле него лагерем значительную часть зимы и много раз атаковали его крепость, которая (так же, как в Каркасоне и Нарбоне) стояла вне города.

Периге прославился тем, что именно по поводу этого города принц сделал заявление, в котором изложил свою политику. Граф Перигорский, боясь нападения англичан на этот город, отправился за помощью к своему брату-кардиналу, а тот в феврале 1356 года обратился к папе. В результате принцу были предложены деньги за неприкосновенность этого города. По сохранившимся свидетельствам, принц ответил, что не возьмет деньги за то, чтобы пощадить город. Он сделает то, ради чего прибыл сюда, – будет карать, учить порядку и подчинять силой оружия всех жителей герцогства Аквитания, которые участвуют в мятеже против его отца, но принимать верных и поддерживать тех, кто был послушен ^[48]. Тон заявления, которое приписывают принцу, прекрасно сочетается с заявлением, которое он сделал при таких же обстоятельствах в Каркасоне, а также с его основными целями, которые мы уже сформулировали. Вскоре Периге был взят штурмом английскими войсками под командованием капталя де Бюша.

О некоторых подробностях этих военных операций можно догадаться по записям в дневнике Хенкстуорта. Англичане довольно долго удерживали город Кастельсагра: там велись какие-то работы под руководством Чендоса и туда доставляли письма из Бордо; деньги исполнителям за то и за другое были уплачены в марте. В Периге тоже была проделана большая работа. В марте и апреле были выплачены большие суммы сеньору де Мюссидону за поставку продовольствия в этот город, в мае Эли Жерар получил плату за замок к городским воротам, в мае Джону де Стретли были выданы деньги для ремонта баллист, купленных для города, в июне (тому же Джону) – деньги для его людей, которые несли там гарнизонную службу до 16 июня, а в конце июня (снова Джону де Стретли) – для 100 тяжеловооруженных конников, оставшихся в Периге. Таким образом, финансовые документы дополняют рассказ хрониста.

Весной граф Уорвик подчинил город Мирабо в графстве Керси, на сторону принца вновь перешел город Ле-Ма-д’Ажене со своим замком; были завоеваны и другие замки и крепости.

По немногим сохранившимся свидетельствам нельзя установить, сопровождались ли военные действия в этот период грабежом и разрушениями, как во время осеннего chevauchйe. Никаких оснований для воздержания от них не было, а поведение принца по отношению к Периге показывает, что он не стал добрее. Бейкер пишет о добыче, а Хенкстуорт косвенным образом проясняет этот вопрос записью о деньгах, выплаченных в июне «за 215 голов скота из добычи сэра Джона Чендоса и его людей».

Еще одно событие заслуживает упоминания из-за того, где и когда оно произошло. В Пуату шла малая война, которую вели сторонники англичан. С уходом Ланкастера она не прекращалась, а продолжалась до 1356 года. Примерно в конце июля, то есть всего за шесть или семь недель до битвы при Пуатье, произошло сражение между гарнизоном Пуатье и отрядом англичан, в котором сам мэр этого города Альбер (Герберт) Гишар был захвачен в плен ради выкупа.

Подводя итоги, можно сказать, что, несмотря на большой недостаток сведений, подробностей, неясности в тактике, понятно, что в период времени между большими рейдами английская армия, возможно, ждала (а возможно, и не ждала) подкреплений, лета или прибытия другой английской экспедиции, которая, высадившись на севере Франции, отвлекла бы на себя внимание противника. Тактика англичан – беспокоящие действия, то есть постоянно оказывать на противника давление различными способами. Из этих способов людям того времени главным и самым простым казался захват как можно большего числа крепостей: их утрата увеличивала потерю боевого потенциала врага. Сила, конечно, имеет огромное значение, но решающую роль играет желание сражаться. Как мы подчеркнули ранее, целью экспедиции было вернуть отпавших союзников, привлечь тех, кого можно было убедить «встать или вернуться» на сторону англичан, и сила не всегда была единственным возможным средством для этого. Планы и распоряжения, которые мы здесь бегло описали, показывают, что представление принца об искусстве править государством было шире, чем его рыцарский идеал. У него были деньги для того, чтобы «умиротворять жителей этой страны», он имел право прощать любые прежние нарушения верности, он мог раздавать поместья мятежников своим новым приверженцам; по сути дела, он мог делать почти все, что могло помочь делу короля Эдуарда III; и эти широкие полномочия, полученные им в июле 1355 года, были подтверждены в январе 1356 года ^[49]. Как бы отвратительно ни было для рыцаря по духу пользоваться такими средствами, король и его советники были достаточно практичны и знали им цену. Влияние, которое оказали на умы некоторых французов осенний конный набег, зимние и весенние рейды и, возможно, какие-то соблазнительные материальные награды и компенсации, стало давать ощутимые результаты: они стали переходить на сторону англичан. Поведение крестьян, горожан и духовенства, вероятно, не было отмечено в документах, но некоторые из крупнейших феодалов Гаскони формально перешли от французов к англичанам. В апреле это сделали среди прочих сир де Гомон, Жан де Галар (сир де Лимей), Гайяр де Дюрфор (сир де Гриньоль) и Бертран де Дюрфор. Муазан называет и других, а в отчетах Джона де Стретли отмечена уплата денег многим людям в качестве возмещения потерь, понесенных из-за верности английскому королю, или расходов на приведение кого-то «к повиновению королю» ^[50].