Сексуальная жизнь в Древнем Риме - Отто Кифер Страница 32

Ученые пытались связать имя этого бога со сферой, находящейся под его покровительством, связывая основу слова Mutunus с mentula, мужским половым органом; но эта связь сомнительна. Августин, от которого нам известно многое о римских свадебных обрядах, отождествляет Мутуна-Тутуна с заимствованным в более поздние времена Приапом. Но видимо, ближе к истине подошел Лактанций (i, 20, 36): «Почитается и Тутун; на половой член этого бога садятся невесты, чтобы казалось, будто целомудрие их первым познает бог». Этот обычай существует у многих других первобытных народов – каждая женщина отдает свою девственность богу, или же совершает символический акт, означающий этот дар. В основе этого обычая лежит первобытное представление о необходимости заручиться содействием бога в грядущем браке, чтобы тот принес свои плоды, так как первобытный человек не видит связи между сожительством и беременностью или, по крайней мере, представляет ее себе очень смутно. Из подобных соображений мы можем сделать вывод о древности этих сексуальных божеств. Конечно, неизвестно, выполнялся ли этот древний обряд при каждой римской свадьбе. Однако его упоминают многие христианские авторы, а значит, в их время он еще существовал.

К тому же разряду сверхъестественных существ относятся божества, отождествляемые с дальнейшим прохождением первой брачной ночи. Августин пишет о них («О граде Божием», vi, 9): «Тут находятся и богиня Виргиниенсия, и бог Субиг – отец, и богиня Према – мать, и богиня Пертунда, и Венера, и Приап. Зачем это? Если мужчине нужна в этом случае помощь со стороны богов, то не достаточно ли кого-то из них одного или одной? Неужели мало одной Венеры, которая потому, говорят, и получила свое имя, что без ее содействия женщина не перестает быть девицей? Если есть у людей хоть капля стыда, которого нет у богов, то разве при представлении о том, что присутствует и вникает в это дело такое множество богов того и другого пола, не проникаются ли супруги таким стыдом, что один меньше требует, а другая больше сопротивляется? Но пусть богиня Виргиниенсия присутствует затем, чтобы развязан был у новобрачной девственный пояс; пусть бог Субиг – чтобы она подчинилась мужу; богиня Према – чтобы, подчинившись, сохраняла покорное положение: что делает там богиня Пертунда? Да будет ей стыдно: пусть идет она вон. Должен же сделать что-нибудь и сам муж! В высшей степени позорно, если роль, от которой она имеет свое имя, исполняется кем-либо другим, кроме мужа».

Из этого интересного отрывка мы узнаем не только имена и функции сексуальных божеств, но и важный факт, что во времена Августа истинное значение всех этих божеств было забыто, – они стали предметом шуток. В давние времена, когда жила вера в необходимость божественной помощи в этих интимных вопросах, божества никогда не наделялись такой антропоморфностью. Их не представляли себе как толпу любопытных, чье присутствие неизбежно помешает важному брачному обряду, и поэтому вызывает негодование или насмешки. Христианский автор со своей язвительной критикой оказывается на одном уровне с насмешником Лукианом, автором «Разговоров богов».

Из сочинения Августина мы узнаем также, что в очень древние времена в Риме существовали и другие боги брака. Юнона выступала как страж женских сексуальных функций; но она была, в частности, также богиней брака и в этом качестве имела особое имя для каждой функции. Как Итердука она приводила домой невесту; как Унксия или Цинксия наблюдала за умащением невесты; как Пронуба играла роль подружки невесты и как Луцина присутствовала при рождении ребенка.

Юноне в жизни женщины соответствовал Гений в жизни мужчины. Один ученый справедливо заметил: «Гений и Юнона так же соотносятся друг с другом, как деторождение и зачатие». Слово Genius непосредственно происходит от корня gen, имеющего значение «производить» или «порождать». Разумеется, роль Гения со временем разрослась, и он превратился в божество, охраняющее личность и духовное существование каждого человека. И здесь мы сталкиваемся с представлением о том, что у каждого мужчины есть собственный Гений (как у каждой женщины есть собственная Юнона). Аналогично представляли себе и домашних божеств, особенно Лара: у каждого конкретного дома имелся собственный Лар. Но, как бы интересна ни была эта тема, мы не станем в нее углубляться.

Согласно Августину, другие божества, которые никак не сопоставляются с сексуальными функциями, в некотором смысле все же считаются связанными с ними. Например, Янус, бог начинаний, присутствует при обряде, «чтобы открыть дорогу для излияния семени ради зачатия телесного плода». А Сатурн, чья сфера – посев, оберегает мужское семя. Августин справедливо говорит, что «второстепенные должности были розданы одна за другой многочисленным божествам». Но это характерно для всей римской теологии.

Вот и все о древнейших известных римских богах, связывавшихся с сексуальной жизнью. Они вполне соответствуют характеру любовной жизни в самый ранний период существования Рима, которая была чрезвычайно примитивна. Брак пользовался глубоким уважением как ядро сексуального удовлетворения, но утонченный и изысканный эротизм более поздних эпох был еще неизвестен. В частности, совершенно отсутствовали культы Диониса, Венеры и Приапа, которые с такой легкостью переросли в оргиастические обряды. Но не будем торопиться с выводом, что их отсутствие доказывает идею, что даже сексуальная жизнь человека находит свое воплощение лишь в моногамном браке, утвержденном им самим. Мы уже видели, что проституция существовала в Риме с древнейших времен; а кроме того, для удовлетворения сексуальных желаний своих хозяев служили и рабы, и рабыни.

Благодаря контактам с другими народами римляне постепенно познакомились с другими богами и отвели им место среди своих религиозных представлений. Поразительно, насколько римляне были восприимчивы к новым влияниям. Если бы мы писали серьезный научный труд, то показали бы, какие божества были позаимствованы от италийских племен, какие – от греков. Кроме того, остается спорным вопрос, являются ли какие-нибудь боги исконно италийскими или все они в конечном счете греческого происхождения. Но мы не будем касаться этих частностей, тем более что они обсуждаются в любой крупной работе по римской мифологии (см., например, углубленное раскрытие этой темы Уиссовой в «Справочнике по классической античности» Паули-Уиссовы, которому мы до некоторой степени следуем в данном отношении). Для нас в первую очередь важно дать верное изображение самых важных богов, которые в ходе столетий были позаимствованы римлянами как сексуальные божества.