Улыбка Пол Пота. Путешествие по Камбодже красных кхмеров - Петер Фреберг Идлинг Страница 32

Вот характерный пример: телеканал CBS докладывает как о неоспоримом факте о том, что в Кампучии объявлен «брачный сезон». Всех, кто «флиртует» вне этого сезона, казнят.

Откуда у CBS эти фантастические сведения? Канал сообщает, что «некий беженец рассказал об этом одному конгрессмену из Иллинойса», а конгрессмен в свою очередь передал CBS!

Обычно, если журналист строит свой репортаж на подобных сведениях, его высмеивают в редакции — и поделом. Зато когда речь заходит о камбоджийских ужастиках, пропагандистская война против Кампучии ставится выше журналистской этики.

137.

[БЕЛАЯ РЯБЬ]

Он не толстый, но черты стали явно круглее. Я сравниваю фотографии партизанского лидера Салот Сара и премьер-министра Пол Пота. Так же и с остальными членами верхушки. Они раздобрели. Это неудивительно. Ведь, в отличие от большинства населения, которое перебивалось рисовой похлебкой, они не голодали.

Отнюдь.

Рассказывали, что министр иностранных дел Иенг Сари во время заграничных поездок не брезговал ассортиментом такс-фри. Гусиная печень, виски, швейцарский сыр.

Принц Сианук в своих мемуарах пишет, что во время домашнего ареста его снабжали японским печеньем, австралийским маслом, багетами и утиными яйцами.

Правда, добавляет он, как-то раз, когда он собирался приготовить блины фламбе, оказалось, что кончился ром.

138.

[ПАРИЖ, УНИВЕРСИТЕТСКИЙ ГОРОДОК, 1971 ГОД]

Они женятся через полгода после знакомства. Анника Андервик и ее камбоджийский бойфренд Сромей. Ей двадцать восемь, он на несколько лет младше. Их свела организованная борьба против войны во Вьетнаме.

Два революционера. Он вот уже пять лет член леворадикальной группы камбоджийских студентов в Париже. Она — одна из тех, кто в 1968 году участвовал в захвате здания студенческого союза в Стокгольме ^[18].

Через неделю после свадьбы ему дадут новую стипендию и он уедет учиться на агронома в Северную Корею. Анника Андервик останется, не получив разрешения на въезд.

Его не будет два года. Потом он устроится на работу в дипломатическую миссию в Восточном Берлине, и они снова смогут быть вместе. У них родится сын, Пномпень падет, и мальчику дадут имя Серейка. Освобождение.

Два года в Восточном Берлине. Уже через полгода после революции посла, принца Сисоват Метхиви, призывают обратно. После этого никаких планов у миссии не будет. О ней словно забыли. Сромей печатает информационные брошюры о Демократической Кампучии, но у него нет собственных материалов. Он просто перерабатывает официальные отчеты из Пномпеня, делая их более западноевропейскими, более привлекательными.

Мир вокруг. Всё в движении. По ту сторону Берлинской стены идут суды над РАФ. США выводят войска из Индокитая. В июне 1975 года провозглашает свою независимость Мозамбик. В ноябре за ним следуют Ангола, Суринам и Восточный Тимор. Тогда же Испания покидает Западную Сахару, умирает диктатор Франсиско Франко. В январе 1976-го умирает пользовавшийся популярностью премьер-министр Китая Чжоу Эньлай. Через полгода после него умирает председатель Мао.

Не грустно ли было наблюдать за всем этим из застывшего Восточного Берлина? Сопереживать, но оставаться в стороне от всех этих потрясений?

В мае 1977 года миссия закрывается. Гуннар Бергстрём едет в Восточный Берлин помогать. Когда он приезжает, сборы идут полным ходом. То, что нельзя взять с собой, сжигают.

Затем: Анника Андервик с ребенком возвращаются в Швецию. Сромей через Пекин едет в Пномпень и пропадает навсегда.

139.

Свет фар машин и скутеров. Велорикши как большие темные тени. После красных кхмеров правила дорожного движения так и не были введены. Я пробираюсь сквозь вечерний трафик. Правостороннее движение — это, скорее, рекомендация, а так водители обычно придерживаются той стороны, которая в данный момент наиболее благоприятна для проезда. Более или менее работающая анархия.

Улицы не освещены, высоко над крышами домов видны звезды. Прохладная ночь, кажется, что все люди куда-то идут.

Я останавливаюсь у простенького интернет-кафе. Компьютеры старые, соединение очень медленное. На потолке крутятся вентиляторы, я пишу письмо Хедде Экервальд.

Это сообщение о смерти.

Я подбираю слова. Ок Сакхун умер. Эти сведения можно считать проверенными. Революционер, с которым она многие годы поддерживала дружбу. Она потеряла друга. А я — моего самого важного свидетеля.

Из трех имен остается два: Суонг Сикын и Сок Рим.

140.

ТОВАРИЩИ, ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ВЫ РАЗОБЛАЧАЕТЕ ВРАЖЕСКИЕ СЕТИ, ОРГАНИЗАЦИИ НЕТ ДЕЛА ДО ОШИБОК ВАШЕГО ПРОШЛОГО!

141.

Мсье Сем предлагает мне закурить. Я отказываюсь, он констатирует, что настали другие времена.

Мы сидим на табуретках возле остановки такси за рынком Домкор в Пномпене. Перед нами — старый закрытый кинотеатр «Монором», давно пришедший в запустение. Я жду, пока мой шофер усадит пять человек на заднее сиденье. Я купил себе целое пассажирское кресло впереди. Обычно здесь сидят вдвоем. Мы отправляемся, рядом с шофером втиснулся еще один человек. Нас ждет три часа езды по ухабистой дороге.

Мсье Сем из тех мимолетных знакомых, вспоминая которых, невольно приписываешь им что-то экзотическое. Он плохо видит, вышел на пенсию, оставив службу в Министерстве финансов. Пенсии ни на что не хватает, поэтому он работает таксистом, курсирует между Пномпенем и бывшей столицей, Кампотом. Он говорит на безупречном французском, хоть и с небольшим камбоджийским акцентом. Когда я восхищаюсь его познаниями, он между затяжками сипло посмеивается:

— Вы изволите шутить, мсье, я уже сорок лет не говорил по-французски.

В 1975-м он был государственным чиновником в Пномпене. Во время эвакуации он отправился не в Кампот, а на северо-запад, в Пномкраван недалеко от Пурсата.

— Я говорил, что я заводской рабочий. А в Кампоте меня знали. Там бы меня быстро разоблачили.

Он был сильно удивлен, когда после 1979-го впервые увидел портрет Пол Пота.

— Пол Пот был Салот Саром. Понимаете, я учился в Пномпене, а на каникулах посещал дополнительные курсы. Их читали в частной школе, Тямраон Витиа. Я изучал математику и французский. Салот Сар был моим учителем французского. Приятный, но… решительный.

Он снова посмеивается и достает из нагрудного кармана шариковую ручку.

— Смотрите, — говорит он и пишет на ладони «Pol» и «Pot». Потом приписывает несколько букв, так что получается: «Politique» и «Potentate» ^[19].