От Мировой до Гражданской войны. Воспоминания. 1914–1920 - Дмитрий Ненюков Страница 32

Россия, конечно, отнеслась очень сочувственно к идее форсирования Дарданелл и прислала с Дальнего Востока единственный имевшийся у нас в заграничных водах крейсер «Аскольд». Кроме того, было обещано содействие Черноморского флота для действия у Босфора.

Берега проливов представляют из себя пересеченную гористую местность, очень удобную для скрытого помещения орудий и войсковых частей. Форты и батареи, защищавшие проливы, числом 17, хотя и устарелого типа, но все же снабженные орудиями крупного калибра.

Союзники начали действия по определенному плану: 19 февраля все броненосцы приступили к методическому бомбардированию наружных фортов Хеллес, Седуле бар, Кумэ-кале и Орхание с дальних дистанций, находясь вне выстрелов их орудий. После полдня суда подошли уже ближе и снова начали бомбардировку.

На другой день начался шторм, который задержал операцию на целую неделю, и только 25 февраля она продолжилась тем же порядком. Вечером все форты были приведены к полному молчанию, и тральщики вошли в пролив и начали тралить мины, причем к утру 26-го было прочищено пространство в четыре мили длиной. Броненосцы вошли в пролив и начали обстрел фортов Дарданус, а также и фортов, обстрелянных ранее, причем на берег были свезены подрывные партии для уничтожения уцелевших орудий взрывами. К этому времени союзники получили подкрепление из пяти броненосцев, в числе коих были могучий дредноут «Королева Елизавета» и линейный крейсер «Инфлексибль».

До 3 марта операции прогрессировали довольно успешно. Траление хотя и медленно, но подвигалось вперед, и форты понемногу начинали замолкать, причем повреждения на судах были незначительные, но с этого времени фортуна начинает поворачиваться к союзником спиной. Турки установили во всевозможных впадинах и оврагах полевые батареи и орудия среднего калибра, которые, будучи бессильны против броненосцев, делали невозможной работу тральщиков, а без траления броненосцы не могли продвигаться вперед. Таким образом союзники оказались в заколдованном круге. Достать эти расставленные по всему берегу пушки судовыми орудиями было невозможно, и выхода из положения не было.

Так дело продолжалось в течение двух недель, и, наконец, чтобы покончить с турками так или иначе, на 18 марта была назначена генеральная атака. Броненосцы, сменявшиеся каждые два часа, беспрерывно стреляли по фортам Чонак и Килид-бара, а другие суда обстреливали еще не вполне замолчавшие разрушенные форты.

Все шло благополучно до 2 часов пополудни, когда только что сменившиеся французские корабли «Буве» и «Голуа» пошли к выходу из пролива. Внезапно у борта «Буве» раздался сильный взрыв, и он в три минуты пошел ко дну. Почти в то же время «Голуа» получил снаряд большого калибра в подводную часть и, чтобы не затонуть, был вынужден стать на мель у острова Дрепано. Вначале никто не понимал, почему погиб «Буве», но скоро заметили плывущие по течению мины, и большие корабли начали увертываться от них, но это не всем удалось. «Ирезистибль» и «Океан» вскоре были подорваны и медленно затонули, а минный крейсер «Инфлексибль» подорвался, но благополучно вышел из пролива. Итак, потери этого дня определились в три броненосца потонувших и три серьезно поврежденных, считая французского «Сюфрена», сильно потерпевшего от огня.

Неудача 18 марта не расхолодила союзников, и, обсудив положение, они решили продолжать операцию, но уже при содействии сухопутных сил. Если бы они с этого начали, то результат предприятия был бы, вероятно, другой, так как турки почти не имели в Константинополе войск, а за месяц времени, ушедший на подготовку десантной армии, турки успели стянуть войска и, руководимые немцами, подготовились вполне к достойной встрече союзников. Кроме того, немцы позаботились прислать в Средиземное море свои подводные лодки, которые наделали много хлопот союзникам.

С 21 апреля началась снова бомбардировка турецких укреплений на обоих берегах пролива, и 25-го состоялась высадка на Галиполийском полуострове и в Кум-кале. С английской стороны первой высадилась единственная остававшаяся у них в резерве кадровая дивизия, которая понесла большие потери, так как турки упорно сопротивлялись, но все же ей удалось продвинуться в глубь полуострова на пять километров и там закрепиться, но, несмотря на подошедшие подкрепления, дальнейшее продвижение стало измеряться уже метрами и перешло очень скоро в позиционную войну. Интересно, что первый танк был применен на Галиполийском полуострове, но, как первый блин, оказался очень неудачным. Броненосцы оказывали большую помощь войскам своими тяжелыми орудиями, но благодаря крайне пересеченной местности очень редко когда удавалось с кораблей нанести действительный вред войскам противника.

Кто особенно отличался в этот период операции – это английские подводные лодки: им пришлось проходить ночью под минными заграждениями в наиболее узкой части пролива, под угрозой ежеминутно или взорваться, или стать на мель, что в обоих случаях грозило гибелью.

Не могу не описать подвигов двух лодок Е14 и Е11, которые должны быть записаны и занять почетное место в истории английского флота. Е14 под командой старшего лейтенанта Байля вошла в пролив в ночь на 27 апреля. Благополучно пройдя под минными заграждениями, она всплыла на поверхность в самой узкости и была открыта прожектором с форта Чонак. На нее посыпался град снарядов, и один из ее перископов был сбит, что не помешало ей продолжать путь дальше и тут же в проливе, встретившись с броненосцем «Берх-и-Шевкет», потопить его миной. Так был ознаменован выход ее в Мраморное море, где сейчас же были организованы патрули для ее поимки или истребления.

Это была первая лодка, вышедшая в Мраморное море. Пытавшиеся сделать то же до нее, одна английская и одна французская лодки, – обе погибли. 29 апреля Е14 встречает транспорт с войсками, конвоируемый четырьмя миноносцами, и топит его миной. 1 мая она топит турецкую канонерскую лодку. 5 мая большой пароход с грузом подвергается той же участи. 8 мая лодка останавливает пассажирский пароход, полный пассажиров, и отпускает его идти своей дорогой, что находится в полном противоречии с поступками в этих случаях немцев. 10 мая она встречает два парохода под конвоем миноносцев и топит один из них. 13-го она преследует маленький пароход и заставляет его выброситься на берег. 17 мая она получает по радио приказание возвращаться, и в Дарданеллах подвергается обстрелу турецкого патруля, но благополучно скрывается от него под воду и возвращается домой.

Е11 выходит благополучно в Мраморное море 19 мая. 21 мая она топит миной стоящую на якоре в Босфоре канонерскую лодку. 24 мая она останавливает маленький пароход с амуницией, идущий в Дарданеллы, приказывает пассажирам и команде сесть на шлюпки и топит пароход. В тот же день она преследует другой пароход, который скрывается от нее в гавань Радосто. Е11 следует за ним в гавань и топит его миной у самой стенки мола. При выходе из гавани она видит еще пароход и заставляет его выброситься на берег. На следующий день она выходит в Босфор и топит два парохода, стоящие у пристани арсенала. При выходе из Босфора она садится на мель и с большим трудом освобождается. 27 мая она встречает конвой из шести пароходов и топит самый большой из них. В тот же день она стреляет миной по идущему мимо пароходу, но дает промах. Тогда она всплывает на поверхность, находит свою мину, погружает на лодку и снова приготовляется к выстрелу. 31 мая она топит большой пароход в Падермо. 2 июня пароход, груженный амуницией, потоплен в море. 6 июня, имея всего одну мину в аппарате, она вынуждена вернуться домой, проходя проливом, высматривает добычу. Вначале она оставляет без внимания большой пароход, стоящий на якоре у Галиполи, но, подойдя к Чонаку и не видя ни одного судна, возвращается обратно, топит пароход и идет дальше. Проходя под минным полем, она зацепляется рулем за проволочный трос, соединяющий мину с якорем, и вынуждена тянуть за собой готовую каждую секунду взорваться мину. Единственным спасением было всплыть, но тогда лодка могла бы попасть в руки неприятеля, и потому старший лейтенант Насмит не всплывает до тех пор, пока лодка не вышла из пролива. Подобное хладнокровие и самоотвержение поистине изумительно.