"Черта оседлости" и русская революция - Владимир Бояринцев Страница 32

Императрица же понимала полезность не только труда земледельцев, но и фабричного производства, занятие которым считалось достойным и дворянина, но евреи фабрик не держали и не открывали, а вели весь сельскохозяйственный экспорт из Польши и юго-западной России.

Поэтому основной линией правительственной политики по отношению к евреям было стремление сосредоточить их в городах, чтобы оградить деревню от их соблазнов, а затем обратить их, по возможности, к единственному производительному труду того периода — к земледелию.

Указы Сената, разосланные губернским правлениям Великороссии, неоднократно подтверждали: «мещан, живущих в селениях, непременно высылать для жительства в города, к коим они приписаны, не допуская их пользоваться по деревням крестьянскими прибытками с крайним их утеснением».

Характерным примером совместной жизни славян и евреев является история Лукомля, расположенного в Белоруссии. В XIV–XV веках это была столица особого удела, имела укреплённый замок и стала известна тем, что князь Иван Лукомский пытался убить Ивана III, а также активным участием в междуусобной борьбе.

В 1812-м году Лукомль пострадал от проходивших здесь французских войск. «Россия» (т. IX) пишет: «Местечком Лукомль стал с 1784 года. В нём видны следы замка, в окрестностях курганы. В Лукомле имеется православная церковь, упразднённый католический костёл, еврейский молитвенный дом, народное училище и волостное правление».

О развитии Лукомля как местечка пишет «Российская Еврейская Энциклопедия» в материале «Лукомль»:

«… С 1793 — в составе Российской империи. В 19 — начале 20 в. — местечко…Могилёвской губернии. В 1766 в Лукомле проживал 131 еврей… 1880 — 350 (50,7 %)… в 1908 — 737 (45,2 %), в 1923 — 640 евреев… В 1841 в Лукомле действовала синагога, 3 хедера традиционная еврейская начальная школа для мальчиков в Восточной Европе и России — «Карманная еврейская энциклопедия»), был раввин.

В 1880 евреям принадлежал 71 дом из 185.

В 1881 среди евреев Лукомля было 8 сапожников (из 9), 4 столяра, 5 кузнецов, 2 еврейские семьи занимались окраской тканей и ниток…

В 1908 в Лукомле имелось 3 синагоги…

В 1914 евреям принадлежали единственный склад аптечных товаров, все 5 мануфактурных, обе табачные и единственная бакалейная лавка…».

К сожалению, «Российская Еврейская Энциклопедия» не приводит данные о количестве питейных заведений в Лукомле и не пишет, сколько же евреев занималось сельским хозяйством.

Алексей Козырев в статье «Пьянство» пишет:

«Особенно тяжелое положение сложилось на западе России и в Белоруссии. Там в середине XIX века “одно питейное заведение приходилось на 250–300 душ обоего пола”. Кабак был разорителем крестьянских семей, губительным притоном, отнимающим у крестьян состояние, честь, человеческое достоинство. Владелец кабака или корчмы, чаще всего иноверец, пользуясь опьянением посетителей, вступал с ними в сделки, в итоге которых несчастные продавали за бесценок всё, что имели. Ограбленный материально, отравленный духовно, неграмотный, темный, забитый крестьянин пропивал всё, что мог, буквально до последней нитки, отдавал своё имущество за бесценок, попадая в безысходную кабалу к ростовщику-кабатчику».

Ужасающая нищета в неурожайные годы оборачивалась массовой гибелью. Так, в два неурожайных года — 1854-м и 1855-м — в Гродненской губернии родилось 48 000, а умерло 89 000 человек.

Подобная ситуация регулярно возникала во всех северо-западных губерниях страны. Великому русскому поэту Г. Р. Державину правительством было поручено изучить причины голода в Белоруссии.

Объективно и беспристрастно исследовав положение, он сделал выводы о том, что «некоторые помещики, отдавая на откуп в своих деревнях винную продажу, делают с откупщиками постановления, чтобы их крестьяне ничего для себя нужного нигде, ни у кого не покупали и в долг не брали, как только у сих откупщиков, и никому из своих продуктов ничего не продавали, как только сим откупщикам, а они, покупая от крестьян всё по дешёвке и продавая им втрое дороже истинных цен, обогащаются барышами и доводят посёлок до нищеты… К вящему их расстройству не только в каждом селении, но и в иных по несколько построено владельцами корчем, где для их арендаторских прибытков продаётся по дням и ночам вино. Сии корчмы не что иное суть, как сильный соблазн для простого народа. В них развращают свои нравы крестьяне, делаются гуляками и нерадетельными к работе. Там выманивают у них не только насущный хлеб, но и в земле посеянный, хлебопашные орудия, имущество, время, здоровье и самую жизнь». Значительное число питейных заведений в России принадлежало еврейскому торговому капиталу. В одной Минской губернии он владел 1548 питейными заведениями из 1630.

В повести Н. В. Гоголя «Тарас Бульба» есть такие строки: «…Этот жид был известный Янкель. Он уже очутился тут арендатором и корчмарём; прибрал понемногу всех окружных панов и шляхтичей в свои руки, высосал понемногу почти все деньги и сильно означил своё жидовское присутствие в той стране.

На расстоянии трёх миль во все стороны не оставалось ни одной избы в порядке: всё валилось и дряхлело, всё пораспивалось, и осталась бедность да лохмотья; как после пожара или чумы, выветрился весь край. И если бы десять лет ещё пожил там Янкель, то он, вероятно, выветрил бы и всё воеводство…».

Николай Васильевич явно не испытывал особой трудности в написании этого места — реальные примеры были перед глазами. Показательно, что в современных школьных хрестоматиях даётся сокращённый вариант повести, где вышеприведённый отрывок заботливо вырезан.

В 1858–1859 годах русская интеллигенция проводила большую разъяснительную работу, да и сами крестьяне постепенно стали понимать, что их сознательно толкают к пьянству, чтобы разорять и грабить. Возникло мощное народное движение по бойкоту кабаков. Тысячи сёл и деревень выносили решения о закрытии у себя питейных заведений.

Н. А. Добролюбов писал: «Сотни тысяч народа, в каких-нибудь пять-шесть месяцев, без всяких предварительных возбуждений и прокламаций, в разных концах обширного царства отказались от водки». Начавшееся движение было прервано грубым вмешательством официальных властей: «…Приговоры городских и сельских обществ о воздержании уничтожить и впредь городских собраний и сельских сходней для сей цели не допускать». По питейным делам были брошены в тюрьмы более 11 тысяч крестьян. Отстаивая барыши виноторговцев, правительство даже с церковью пошло на конфликт…

И всё же, невзирая на репрессии, пьянство продолжало спадать. Народный протест против вина, поддерживаемый в статьях передовых врачей, учителей, учёных и просветителей, продолжал оказывать влияние на умы. Люди до глубины души были возмущены поведением церковников, которые под влиянием властей сразу прекратили борьбу с пьянством…».