Генерал армии Василий Маргелов - Борис Костин Страница 32

Волна дискуссий о дальнейшей судьбе Венгрии захватила все слои общества. Центром оппозиционных сил, в котором сходились все нити недовольства, стал «Кружок Петефи», названный именем поэта и демократа, погибшего во время революции 1848–1849 годов. Историческая аналогия была очевидна: когда в ходе революционных событий Габсбурги едва не потерпели поражение, на выручку им пришли войска царской России. Пребывание на территории страны советских войск рассматривалось кружковцами как оскорбление национальных чувств венгерского народа.

Особым корпусом, расположенным в Венгрии, командовал видный советский военачальник, Герой Советского Союза генерал-лейтенант П. Н. Лащенко. Корпус подчинялся непосредственно министру обороны и состоял из двух механизированных, двух авиационных дивизий, частей боевого обеспечения. В Будапеште, городе с двухмиллионным населением, имелась лишь комендатура. В развитие внутривенгерских событий комкор не встревал, поскольку у него и других задач было в достатке. Особый корпус являлся единственным звеном, связующим оккупационные советские войска, находившиеся в Австрии, с родиной.

Между тем внутрипартийная чехарда сменилась правительственной, и руль государственной политики, словно в шторм, кренился то вправо, то влево. Попытки руководства ЦК КПСС стабилизировать обстановку с помощью лидера, способного вывести Венгрию из кризиса, привели на вершину власти Имре Надя.

Сохранился любопытный документ – подписка по «форме № 6» сотрудника 2-го отдела ОГПУ Надя Имре Иосифовича, где он обязывался, «состоя на службе, или будучи уволенным… хранить в строжайшем секрете все сведения и данные о работе ОГПУ и его органов, ни под каким видом их не разглашать и не делиться ими даже со своими родственниками и друзьями». За агентом «Володя» (под таким псевдонимом вошел в историю ОГПУ Имре Надь) числилось немало очернительных доносов, которые легли в основу многих громких и печально известных дел. Осужденные, проходившие по этим процессам, либо отправлялись в ГУЛАГ, либо приговаривались к расстрелу. Странная метаморфоза случилась с И. Надем: большевик и агент ОГПУ, деятельный член Коминтерна, «человек с довольно-таки туманной биографией» превратился в «последовательного борца со сталинизмом», «сторонника демократии и коренного обновления социализма» ^[34]. Однако Имре Надь ничего не мог противопоставить тому движению, которое не было объединено ни общей дисциплиной, ни единым руководством, но которое питалось враждой к существующему порядку вещей. В Венгрии назревала кровавая драма.

…С начала октября вызовы командующего ВДВ В. Ф. Маргелова в Генеральный штаб стали почти ежедневными. Обстановка в Венгрии накалялась, но в сложных политических маневрах последнее слово оставалось за высшим руководством страны. А оно ошибочно полагало, что сил Особого корпуса вполне хватит для наведения порядка в Будапеште. У Генерального штаба имелось особое мнение – уже 19 октября В. Ф. Маргелов получил указание: «Части 31-й и 7-й гвардейских воздушно-десантных дивизий привести в повышенную боевую готовность в гарнизонах». 31-я дивизия располагалась в Киевском военном округе, в Новоград-Волынском и Александрии, 7-я – вблизи Каунаса. 20 октября два полка 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии – 80-й и 108-й и два полка 31-й гвардейской воздушно-десантной дивизии – 114-й и 381-й были подняты по боевой тревоге. Вариант десантирования частей не рассматривался, и командующий ВДВ избрал комбинированный способ выхода полков в районы сосредоточения.

108-й гвардейский парашютно-десантный полк на самолетах Ил-12 и Ли-2 перебрасывался в Венгрию по воздуху с задачей захватить аэродром Текель. 80-й гвардейский парашютно-десантный полк двигался по железной дороге. Конечная точка маршрута – станция Берегово, от которой до Будапешта четыреста километров. Это расстояние предполагалось преодолеть своим ходом.

114-й гвардейский парашютно-десантный полк погрузился в самолеты на львовском аэродроме. 381-й гвардейский парашютно-десантный полк должен был взлетать с аэродрома близ города Хмельницкий.

В то время, когда шло сосредоточение воздушно-десантных частей в исходные районы для десантирования, накаленная обстановка в венгерской столице вырвалась из-под контроля. Началось со свержения памятника И. В. Сталину и штурма радиокомитета. Бронзовый гигант был повержен, а вот охрана административного здания оказала сопротивление. Пролилась первая кровь. Поздно вечером 23 октября Президиум ЦК КПСС отдает распоряжение начальнику Генерального штаба Вооруженных Сил СССР маршалу В. Д. Соколовскому ввести танковые части Особого корпуса в Будапешт. Одновременно границы Венгрии пересекли моторизованная дивизия, расквартированная в Румынии, и две дивизии Прикарпатского военного округа.

Очевидец этого события, начальник оперативного отдела Особого корпуса полковник Е. И. Малашенко вспоминал: «23 октября 1956 года в 15 часов (в Будапеште. – Á. Е.) началась демонстрация. В ней участвовали десятки тысяч человек. Ее участники скандировали лозунги, требуя восстановления венгерской национальной эмблемы и старого венгерского национального праздника, отмены военного обучения и уроков русского языка, проведения свободных выборов и вывода из страны советских войск. Прикрываясь настроением ослепленных, взбудораженных людских масс, на арену выступили вооруженные отряды и группы».

24 октября премьер-министром венгерского правительства стал Имре Надь, а в три часа ночи по среднеевропейскому времени в Будапешт вошли танки, получившие приказ огня не открывать. Советские воины ценой немалых потерь поставили под охрану важнейшие объекты венгерской столицы: Здание ВПТ, парламент, вокзалы, мосты через Дунай, главпочтамт. Сил для таких действий было явно недостаточно, а венгерские военные и органы правопорядка бездействовали, более того, без всякого сопротивления сдавали оружие и боеприпасы повстанцам. Имели место случаи перехода целых частей на сторону «контрреволюционеров». В венгерском министерстве обороны царили нервозность и неразбериха. Начальник Генерального штаба венгерской армии Бела Кирай, бывший хортистский офицер и командир еврейской штрафроты, переметнулся на сторону восставших, встал во главе «Национальной гвардии» и взял на себя обязанности военного коменданта Будапешта.

Советское правительство, в надежде, что И. Надю удастся обуздать стихию, решило проявить политическую гибкость и дало распоряжение на отвод войск Особого корпуса в места постоянной дислокации. 29 и 30 октября на улицах Будапешта не осталось ни одного советского танка и бронетранспортера. И вот тут-то «борцы за демократию» вовсю проявили свой норов. Оголтелые толпы, в которые влились повылазившие из подполья хортисты и выпущенные на свободу уголовники, чинили зверские расправы над людьми, чья вина состояла лишь в том, что они являлись коммунистами, работниками, служившими в органах безопасности и правопорядка, носили форму солдат венгерской армии, не пожелавших изменить присяге. По так называемому «Суду народа» запылал Национальный музей – сокровищница венгерской культуры, в начале ноября рухнула наземь статуя Свободы, кувалды вандалов прошлись по памятнику, стоявшему на горе Геллерт.